Рассказы - [5]
Штанишки мама обрезала. Но подшить, конечно, не успела. Жилеточку достали прямо из чемодана — кто б её еще погладил, когда утюг перегорел…
Светлана Владимировна подтолкнула меня на сцену. Я сделала два шага и остановилась.
Проклятые ботинки! И жилетка совсем мятая…
— Попросим, попросим, ребята!..
— Поп’госим, поп’госим, ребята! — крикнул Женька Жердяев с первого ряда.
Вся морда в шоколаде. С грильяжа сахар обгрызёт, весь орех обслюнявит, зажмёт в пальцы и — пуляет в кого-нибудь…
— Поп’госим, поп’госим.
Гад! Ведь и не картавит совсем — так только, изгаляется.
— Поп’госим, поп’госим…
Проклятые ботинки!
— Ну? Чё стоишь? — шипит Снежанка Мартыненко со второй ступеньки нашей единственной лесенки на сцену. — Шлындра недоделанная.
Шлындра? П’госим, п’госим? Проклятые ботинки?
Я шагнула к микрофону.
Кто-то успел подобрать жердяевский орех, обслюнил его и запулил мне прямо в лоб.
П’госим, п’госим…
Светлана Владимировна подбежала мелким шагом, опустила свои руки мне на плечи — я дернула плечами и сбросила руки, а потом еще и оттолкнула их… плечами.
П’госим, п’госим?
— Если этот Новый год ко мне летом подойдёт.
П’госим, п’госим?
Светлана Владимировна вновь сжала моё плечо.
— Я скрещу в подоле пальчики — чтоб меня любили мальчики! — Я ударила ребром правой руки по локтю левой и согнула её — левую руку — с самым большим кулаком, на какой я была способна.
Пауза.
Светлана Владимировна убрала ладонь с моего плеча.
Женька Жердяев заржал и захлопал в ладоши.
Я спрыгнула со сцены, подошла к нему, запустила руку в его кулёк, вытащила все, что попало в жменю, посмотрела:
— Фу! Такую срань мой папа мне давно не покупает! — и швырнула всё это в зал. И ушла.
Снегурочка Изольда Тихоновна нашла меня под лестницей. У двери в подвал. Это был любимый закуток всей школы: мальчишки там дрались, девчонки плакали.
Она оторвала меня от стенки и прижала к груди:
— Ну, ничего, ничего…
— Изольда Тихоновна!.. Изольда Тихоновна!
— Да какая тебе Изольда Тихоновна?!. Зови меня Золя…
— Тётя Золя, тётя Золя! Там же все не так!.. все не так!!
— Я знаю…
— Откуда Вы можете знать?!
— Я знаю. Я читала:
Дома мама меня спросила:
— Ну, как утренник прошел? Всё хорошо? Бери веник, давай помогай, а то скоро гости придут, а у нас — вон срач какой!.. или как это зовется…
Утром я взяла Даньку — это мой любимый мишка — и пошла гулять.
Я уже давно знаю, что никакого Деда Мороза нет, и не вешаю носки.
Я вышла из подъезда. Какой-то мужик на скамейке спал над пивом.
Когда я хлопнула дверью, он проснулся, помахал рукой и крикнул: «Иди сюда!», — и поднял свою бутылку.
Я не тронулась с места: мама мне строго-настрого запретила подходить к незнакомым взрослым дядькам — я не тронулась с места, только поплотнее прижала к себе Даньку.
Мужик сам подошел и опустился на корточки рядом, прислонясь спиной к стене дома.
Потом он поболтал своей бутылкой — там был снег или как это зовется — пиво замерзло — он поболтал своей бутылкой, посмотрел на неё и спросил: «Ты любишь стихи?»
Я ничего не ответила.
Он отпил из своего снега.
— Ну, а Евтушенко — ты знаешь? Нет, ты извини, я, конечно, все понимаю — откуда тебе знать Евтушенко?! Ну-ты извини… Нет, ну, а… стихи — ты любишь? Хочешь, я тебе почитаю? Понимаешь, плохо мне сегодня… давай, я тебе стихи почитаю?
Я молчала.
Он встал, тихонько потряс меня за плечо, покивал головой:
— Ты извини, тетка… Понимаешь, сложно всё это… Щас, щас я почитаю — только закурить сначала надо. Ты, тётка, извини. Ну, как тебе всё это объяснить?.. ну, щас, я — закурю…
Он закурил, отпил из своей бутылки, улыбнулся. Подмигнул:
— С Новым годом тебя, тетка! Ты — не бойся: я плохого тебе не сделаю… — Он грустно рассмеялся. — Ладно, обещал — сам напросился — иди сюда, я тебе стихи почитаю. Только я курить буду — ты не против? Сударыня?
Я покачала головой.
— Вот и славно. Только вот смотреть на меня не надо! Ага?.. А-а, да, сейчас вспомнил, с Новым годом тебя, тетка! С Вашего позволения, я вот еще немного пива…
Он отпил пиво, снова прикурил, покачал головой:
— Да, все правильно — ты ко мне не подходи, а то мало ли что подумают. Вот там и стой. А можешь и вообще уйти — я тебе почитаю.
Он глубоко затянулся сигаретой, отпил из своей бутылки из-под пива, затянулся еще раз:
КОГДА ВОРОТИМСЯ МЫ В ПОРТЛЕНД
— Слу-ушай… да она влюблена в тебя!
— Что?
— Я говорю, поздравляю, в вас влюбились. Нет-нет, ты только не оборачивайся спугнешь. Да. Точно. Бедная, бедная счастливая девочка!
— Глупости.
— Ничего не глупости. Мне ли этого не видеть: не забывай, я все-таки женщина.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.