Расскажи мне, как живешь - [69]
Субри, когда его вызвали, ничего не отрицал. Да, он знал эту девушку в Камышлы. Она была его другом. Турок его раздражал, и он спихнул его с лестницы. И он посоветовал девушке, что ей надо вернуться в Камышлы. Ей Камышлы больше нравится, чем Айн-эль-Арус. Девушка взяла в долг немного денег, чтобы взять с собой, но, несомненно, когда-нибудь возместит.
На этом Максу пришлось произносить решение.
«Да уж, чего только не приходится делать в этой стране. Никогда не знаешь, что будет следующее», – стонет он.
Я спрашиваю, как же он решил.
Макс откашливается и продолжает повествование.
«Я очень удивлен и недоволен, что мой слуга входил в твой дом, ибо это противоречит нашей чести, чести экспедиции, и мой приказ, чтобы в будущем никто из моих слуг не входил в твой дом. Пусть это будет хорошо понято».
Субри мрачно говорит, что это понято.
«Относительно того, что девушка покинула твой дом, я не буду ничего предпринимать, потому что это не мое дело. Про взятые ею деньги – они, я думаю, должны быть тебе возвращены, и я их возвращу тебе сейчас, ради чести слуг экспедиции. Эта сумма будет удержана из жалования Субри. Я напишу бумагу, подтверждающую уплату этих денег и отвергающую все дальнейшие претензии к нам. Я прочту эту бумагу, ты поставишь свой знак на ней и будешь знать, что этим дело закончено».
Я вспомнила то достоинство и библейский пыл, с которым женщина поднимала крест.
«Она сказала что-нибудь еще?»
«Я благодарю тебя, Хвайя. Справедливость и правда возобладали, как и всегда, а злу не было позволено восторжествовать».
«Ну, – говорю я, несколько потрясенно, – ну…»
Я слышу легкие шаги мимо нашего окна.
Это наша недавняя гостя. Она несет большую книгу церковных служб или молитвенник и как раз идет в церковь. Ее лицо строго и серьезно. Большой крест подпрыгивает на ее груди.
Тут я встаю, беру с полки Библию и обращаюсь к истории Рааб, блудницы. Я чувствую, что знаю – в какой-то мере, – какой была Рааб, блудница. Я могу себе представить эту женщину в ее роли – ревностная, фанатичная, смелая, глубоко религиозная, и тем не менее – Рааб, блудница.
* * *
Наступил декабрь; пришел конец сезона. Может быть, из-за того, что сейчас осень, а мы привыкли к весне, может быть, потому что слухи и предупреждения о неспокойном положении в Европе витают в воздухе, но чувствуется привкус грусти. На этот раз есть чувство, что мы можем не вернуться…
Хотя дом в Браке все еще арендован – наша мебель сложена там, и еще много что можно найти на городище. Наше разрешение на раскопки действительно еще на два года. Конечно же, мы вернемся…
Мэри и Пуалу направляются по дороге через Джераблус в Алеппо. Из Алеппо мы едем в Рас Шамра и проводим Рождество с нашими друзьями профессором и мадам Шеффер и их прелестными детьми. Нет на свете места более очаровательного, чем Рас Шамра. Это прелестный маленький залив темно-синей воды, окруженный белым песком и низкими белыми скалами. Они устраивают для нас чудесное Рождество. Мы говорим о будущем годе – каком-нибудь годе. Но ощущение неуверенности растет. Мы прощаемся с ними. «Встретимся снова в Париже».
Увы, Париж!
В этот раз мы отправляемся из Бейрута на пароходе.
Я стою, глядя через поручни. Как прелестен он, этот берег, где горы Ливана, как синяя дымка, виднеются на фоне неба! Ничто не нарушает романтической сцены. Чувствуешь себя поэтичной, почти сентиментальной…
Раздаются знакомые звуки – возбужденные крики с грузового парохода, мимо которого мы проплываем. Кран уронил груз в море и ящик раскрылся…
Поверхность моря усыпана сиденьями для уборной…
Подходит Макс и спрашивает, о чем шум? Я показываю и объясняю, что мое настроение романтического прощания с Сирией теперь совершенно пропало!
Макс говорит, что не представлял себе, что мы их экспортируем в таких количествах! И он бы и не подумал, что в этой стране есть достаточно канализации, чтобы их все использовать!
Я замолкаю, и он спрашивает, о чем я думаю.
Я вспоминаю, как плотник в Амуде гордо поместил перед парадной дверью сиденье для моей уборной в тот день, когда монахини и французский лейтенант пришли к нам пить чай. Я вспоминаю мою вешалку для полотенец с «красивыми ножками»! И профессионального кота! И Мака, разгуливающего по крыше на закате с отсутствующим выражением лица…
Я вспоминаю курдских женщин на Чагаре, похожих на яркие полосатые тюльпаны. И большую крашенную хной бороду шейха. Я вспоминаю Полковника, с его черной сумочкой, опустившегося на колени, чтобы заняться расчисткой погребения, и шутку среди рабочих, говорящих: «Вот пришел доктор, чтобы заняться пациентом», так что потом навсегда M. le Docteur[98] становится прозвищем Полковника. Я вспоминаю Бампса и его непокорное топи и Михеля, тянущего ремешок в криком «Forca». Я вспоминаю холмик, весь покрытый золотистыми ноготками, где мы как-то устроили пикник и ленч в один из наших выходных; и закрыв глаза, я могу ощутить этот запах, всюду кругом меня, чудесный запах цветов и плодородной степи…
«Я думаю о том, – говорю я Максу, – какое это было счастье жить таким образом…»
ЭПИЛОГ
Эта непоследовательная хроника была начата до войны, и я начала ее по причине, о которой уже говорила.
На пароходе, плывущем по Нилу в Египет, произошло три убийства. Гениальный сыщик, проницательный добряк Эркюль Пуаро, участник этой экскурсии, не может предаваться праздности и тут же приступает к расследованию... Почему, за что, кто убил молодую красавицу богачку? Сколько было убийц? Кто и зачем заменил жемчужные бусы подделкой? Отказываясь от многих версий и отметая превходящие факты, Пуаро с успехом раскрывает загадочное преступление.
Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство.Убийство, в котором полиция не могла найти попросту НИ-ЧЕ-ГО. Ни мотивов, ни улик, ни подозреваемых, ни даже смысла. Только — множество показывающих разное время часов в комнате, где произошло преступление. Только — слепая хозяйка дома, утверждающая, что не знает убитого, да юная стенографистка, обнаружившая тело неизвестного мужчины…Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство. Но не менее странным были и методы расследования, за которое взялся молодой частный детектив…
Небогатый, но обаятельный Майкл Роджерс присмотрел себе старинный особняк, который в округе считают проклятым. Но Майкла не пугают людские предрассудки. Он решает, что наилучший способ заполучить особняк — это жениться на богатой Фенелле Гудмен, а потом отделаться от нее...
Десять никак не связанных между собой людей в особняке на уединенном острове... Кто вызвал их сюда таинственным приглашением? Кто убивает их, одного за другим, самыми невероятными способами? Почему все происходящее так тесно переплетено с веселым детским стишком?
В Лондоне совершено убийство. У тела жертвы, Морин Лайон, находят записную книжку. Полиция объявляет по радио, что разыскивается подозреваемый в убийстве: человек в сером пальто, светлом шарфе и фетровой шляпе.В пансионе «Монксуэлл-мэнор», который принадлежит молодой супружеской паре Рэлстонов, начинают собираться гости — Кристофер Рен, миссис Бойл, майор Меткаф и мисс Кейсуэлл. Из-за снегопада они оказываются запертыми в доме и читают в газете об убийстве. Прибывает ещё один гость — мистер Паравичини, чья машина застряла в снегу.
В романе «Час Ноль» расследование очередного «чисто английского убийства», совершенного самым банальным предметом традиционного английского быта — набалдашником от прута каминной решетки — ведет суперинтендент Баттл.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
В романе «Немой свидетель» Пуаро сталкивается с самым необычным свидетелем в своей блистательной карьере сыщика. Распутать тайну смерти женщины, умершей вроде бы от естественных причин, детективу помогут «показания»… фокстерьера по кличке Боб.
Вера Алентова, редкой красоты и элегантности женщина, рассказала о себе то, о чем большинство звезд обычно предпочитают не распространяться. Шокирует, что великая актриса вовсе не боится показаться нам смешной, ошибающейся, слабой, а подчас и отчаявшейся. Так иронизировать над собой могут лишь совершенные люди с необыкновенно светлой душой и любящим сердцем. Прекрасная история прекрасной жизни захватывает с первой страницы. Сколько судеб пересеклись с судьбой Веры Валентиновны! И для каждого актера, режиссера, коллеги по работе и друга она находит добрые и очень точные слова.
Роман, написанный по мотивам детективной пьесы Агаты Кристи, имевшей бешеную популярность на театральных подмостках всего мира. При переложении пьеса ничуть не потеряла остроты, динамики, загадочности, а неожиданные повороты сюжета на бумаге смотрятся не менее органично, чем на сцене.
Мисс Марпл – кто она? Тихая старушка – «божий одуванчик» – или гений сыска? Скорее последнее, ведь лишь она способна разобраться, откуда в библиотеке полковника появился труп.