Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени - [8]

Паша: Я ничего не знаю ни о задатке, ни об остатке. Мой друг ничего не говорил мне об этом всемогущем адвокате и мне следовало бы спросить у него совета…

Стряпчий (прерывая его): Нет нужды ни с кем советоваться. Да вот идет и сам господин адвокат, он приехал на встречу с генеральным прокурором. Я задержу его на минутку, чтобы ознакомить с твоим делом.

(Стряпчий спешит навстречу адвокату, приветствует его, как эмира и подводит к паше.)

Адвокат (громко): Я не могу сейчас взяться за новое дело, я завален делами, некогда ни поесть ни попить. Как ты хочешь, чтобы я согласился вести пустяковое дело твоего друга, если утром я отказался от пяти важнейших дел.

Стряпчий: Во имя человечности, благородства и сострадания к слабым прошу тебя, если ты сам не можешь взять это дело, разреши одному из служащих твоей конторы вести его. Ведь главное, чтобы в суде прозвучало твое имя и твое слово.

Адвокат: Не вижу ничего дурного в том, чтобы ты позаботился о своем друге и помог ему (пожимает паше руку и уходит).

Стряпчий (паше): Ну вот, плати двадцать фунтов.

Паша: У меня нет с собой денег.

Стряпчий: Выдай мне вексель.

Паша: Я не понимаю, чего ты хочешь, иди прочь, надоел.

Стряпчий: Как это, иди прочь, я же при тебе договорился с господином адвокатом?

Паша: Я ни с кем не договаривался, отвяжись от меня.

Стряпчий: Как ты можешь отказываться от договора с адвокатом, когда вы пожали друг другу руки?

Паша: Упаси, Аллах, и помилуй! Кто может вытерпеть все это? Я махнул рукой, беседуя с моим спутником, и попал в историю с погонщиком, пожал руку адвокату и оказался должен двадцать фунтов. Где я? И что за создания меня окружают?!

Говорил Иса ибн Хишам: Когда я увидел признаки гнева на лице паши, испугался, что с этим стряпчим он снова попадет в историю. Я подошел к ним, выругал стряпчего за его проделки и обещал пожаловаться генеральному прокурору, если он не оставит нас в покое. Стряпчий отошел от нас и скрылся с глаз. Служитель позвал тяжущихся в кабинет, мы вошли и увидели, что следователь все так же развлекается беседой с двумя своими посетителями. Он сделал нам знак подойти к секретарю. Мы подошли, и я начал излагать дело и объяснять, как дурно обошелся с нами полицейский и какой возвел на нас поклеп. Следователь обернулся к секретарю и сказал: «Не слушай жалоб на полицейского и не записывай их. Возьми его показания и придерживайся того, что он написал». Потом он взглянул на часы, увидел, что время его пребывания на службе истекло, взял свою трость, надел тарбуш и быстренько вышел вместе со своими друзьями. Я сказал паше: «Пойдем поищем честного адвоката из моих знакомых, пусть он защищает тебя».

Паша: Скажи мне, ради Аллаха, кто такой у вас адвокат?

Иса ибн Хишам: Это лицо, уполномоченное властью и судом говорить за тебя то, чего ты сам не можешь выразить словами, защищать тебя способами, которым сам ты не обучен, и свидетельствовать в твою пользу доводами, которые тебе бы и в голову не пришли. Это благородная профессия, и ею занимаются сегодня многие достойные люди. Но в их среду втерлись и недостойные вроде этого адвоката и его стряпчего, которые зарабатывают обманом и мошенничеством. Именно о таких говорил ‛Ала ад-Дин ал-Кинди:

Слуги закона, закон нарушающие, сродни шайтанам,

                зло они превратили в товар и торгуют обманом.

СУД ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

Говорил Иса ибн Хишам: Когда наступил день судебного заседания, я отправился на него вместе с пашой. В суде мы встретили людей бледных и мрачных, прерывисто дышащих и руки к небесам воздевавших, стали свидетелями того, как правда отрицается, а ложь утверждается, как жалобщику угрожают, а виновного привечают, как свидетель во всем сомневается, а солдат над людьми издевается, как служитель ни с кем не церемонится, а адвокат к выступлению готовится, как мать слезами заливается, а ребенок кричит, надрывается, как молодая девушка томится, а у старика с досады рот кривится. Мы услышали высказывания разноречивые и суждения противоречивые. Увидели двух адвокатов, защищающих истца и ответчика, каждый из них оттачивал свой язык и распалял себя, готовясь к словесной схватке, чтобы своего подзащитного защитить, противнику ни в чем не уступить и выиграть спор — все обвинения опровергнуть и получить оправдательный приговор. Мы с пашой отошли в уголок, а вместе с нами и наш адвокат, который стал обучать нас «принятым правилам», знакомить с «дополнительными вопросами», разъяснять порядок и условия, статьи и абзацы, формулировки и примечания, все, что касается «проступков» и «правонарушений». Он листал свои протоколы, сверялся со своими тетрадками и клялся нам всеми клятвами, что обвинение с паши будет снято. А я отвечал на вопросы паши, как того требовали обстоятельства. Когда же он спросил меня, как называется все это представление, я ответил, что это суд.

Паша: В мое время шариатский суд и судейство были совсем не такими. Значит, время с его переменами не пощадило и их?

Иса ибн Хишам: Это суд гражданский, а не шариатский.

Паша: Разве может рассудить людей какой-то другой суд, кроме шариатского?

Иса ибн Хишам: В этой стране много разных судов, на любой выбор: суды шариатские, гражданские и смешанные, дисциплинарные и административные, военные и консульские, не говоря уже об особом суде.