Рассинхрон - [22]

– Хэнк.

Трещины шли по зеркалу, превращая его в бесполезный для перемещения предмет. Только слева имелся участок чистой поверхности, через который можно было переползти.

– Хэнк!

Ингрейв присел, мимоходом подняв лежащий под раковиной пистолет, выпавший то ли у Ричи-доминанта из-за пояса, то ли у трупа из наплечной кобуры. Ему пришлось даже упереться ладонями в плитку.

Сначала он увидел подошву ботинка, затем разглядел джинсы, а потом сообразил, что Хэнк, неловко сложившись, лежит на кафельном полу. Казалось, он устал, рывок из подчиненного мира, прочь от притяжения лишил его последних сил, но, поднимаясь взглядом выше бортика ванны, на который Хэнк положил голову, Ингрейв не увидел головы. Ее не было. Был какой-то кровавый ошметок, белела кость нижней челюсти, зубцом выступали остатки затылка. Кто-то в упор разрядил в двойника заряд картечи.

Кровь, видимо, вся плеснула в ванну.

– Хэнк!

Ингрейв рванулся за отражением в зеркало, но неожиданно разглядел стрелка. Какой-то незнакомый патлатый парень с «винчестером» в руке присел, загораживая Хэнка. Улыбнувшись, он передернул цевье и навел ружье на детектива.

Выстрела слышно не было. Свинец не пролетел через зеркало, но заставил его осыпаться звонким, колким дождем. Ингрейв дернулся и запоздало развернулся, ожидая увидеть рядом с собой двойника патлатого стрелка, но в ванной никого не оказалось.

Рассинхрон.

– Хэнк! – простонал Ингрейв.

Он ощутил себя ополовиненным, взрезанным по-живому. С кем теперь переброситься парой слов? Кто нальет тебе своего виски, если у тебя не осталось даже капли на донышке? Кто, в конце концов, поддержит тебя в любой передряге, получит вместе с тобой по морде и вместе с тобой прорычит над поверженным врагом?

Ингрейв сжал губы.

Что ж, рассинхрон так рассинхрон. Он всех укатает и в том, и в этом мире. По крайней мере, здесь доминанты еще выделяются. Здесь они сильнее прочих. Дьявол, он сколотит команду из потерянных отражений… Впрочем, долго они не проживут, их длительное существование возможно лишь при переходе в доминантный мир. Так вышло с Перссоном, так вышло с хитрым старичком в баре на Донки. Все равно он что-нибудь придумает. Обязательно. Но первым делом…

Ингрейв вынул зеркальце из кармана. Впрочем, застрелить через него патлатого не получилось. То ли потому, что Хэнк был мертв. То ли потому, что из подчиненного мира такой фокус не работал. Ничего, он до этого ублюдка еще доберется.

– Господин Ричи? – раздался голос от входной двери.

Ингрейв выскользнул из уборной комнаты и на цыпочках пробрался в кабинет. Трупы доминантов-охранников лежали в живописных позах. Микки, Лу, Джузи. С вами было приятно иметь дело.

– Да! – крикнул Ингрейв, встав слева от двери.

– Вы в порядке?

– Что?

– Люди слышали стрельбу.

Детектив, выглянув, поймал за бордовую жилетку гостиничного боя, мальчишку лет четырнадцати.

– Вы не… – успел произнести тот прежде, чем Ингрейв зажал рот ему ладонью.

– Тише, тише, – он втянул боя в номер и поводил пистолетом у него перед носом. – Где остальные?

– Кто? – сквозь пальцы спросил мальчишка, тараща на детектива глаза.

– Охранники, люди, двойники.

– Там.

– Где – там?

– Там, дальше стоят, – сказал мальчишка. – В нише за лифтом.

Ингрейв повернул его к себе спиной и подтолкнул вперед, вынуждая шагнуть в коридор.

– Иди, – он, присев, спрятался за боем. – Чего же они стоят?

– Боятся.

– Меня?

– Вообще.

– Вот как.

Они медленно побрели к лифту. Рука Ингрейва с пистолетом прорастала у мальчишки из-под мышки.

– Эй! – крикнул детектив, останавливаясь. – Выходите все, оружие на пол!

С мальчишкой, как прикрытием, и одним стволом предложение выглядело чистым нахальством. В здравом уме никто бы на это не пошел. Но Ингрейв был доминант, а собравшиеся – отражениями тех, кто прибежал на звуки стрельбы в том мире.

И, конечно, рассинхрон внес смятение в зеркальные души, лишив их дублирующих функций. Они вышли к Ингрейву все: горничная, официант, подсобный рабочий и три охранника с нижних этажей, в том числе и патлатый с «винчестером».

28.

– Оружие, – сказал Ингрейв.

Дробовик и два пистолета упали на ковровую дорожку.

– Ты! – указал детектив на патлатого. – Иди сюда.

Гостиничный бой был им отпущен, и встал в ряд вместе с остальными.

– А господин Ричи… – начал было кто-то.

– Умер, – сказал Ингрейв. – И сюда не вернется.

Патлатого он сначала хотел убить, но когда тот, утирая насморочный нос, встал рядом, передумал. Вид у патлатого был заискивающий, а костюм – дрянной.

– Зеркала еще где-то есть?

– Внизу.

– В номерах?

– Нет-нет! – замотали головами все. – Только внизу, в холле.

С одной стороны это было хорошо. С другой...

– Хотите свободы? – спросил их Ингрейв.

Физиономии у большинства сделались пустыми, а патлатый нахмурился. Только у мальчишки восторженно приоткрылся рот.

– Не хотите? – снова спросил Ингрейв.

– Сэр, мы отражения, – сказала горничная.

– Мы не знаем, – добавил официант.

– Мы работали на господина Ричи, – сказал один из охранников.

– А мне, – сказал Ингрейв, – господин Ричи умудрился подать хорошую идею. Перед смертью, правда, но это не умаляет ее величия. Я думаю подарить вам самостоятельность.