Распад империи Александра Македонского - [55]

Положение Лагида, напротив, ничуть не улучшилось. Его отстранение от участия в разделе антигоновских владений в 301 г. до н.э. не было ничем компенсировано. Сирия постоянно находилась под властью Селевка. Тир и Сидон оставались в руках Антигона, который захватил Самарию; под угрозой была и Сирия (Колесирня). Наметившееся примирение между Лагидом и Полиоркстом еще не было завершено, тем более, что сторонник этого примирения стал врагом Деметрия.

Равным образом ослабли позиции Лисимаха - царя Фракии и части Малой Азии. Он утратил дружбу сильного союзника 302-301 гг. до н.э., а находившаяся на фланге его азиатских владений Киликия попала в руки наиболее ожесточенного врага Деметрия. Еще более худшим было положение македонского паря Кассандра, жизнь которого близилась к концу: болезнь с некоторого времени подтачивала его здоровье. Он умер весной 297 г. до н.э., оставив своему старшему сыну Филиппу, который пережил отца на четыре месяца, обширное царство. Но военная мощь и престиж некогда влиятельного царя серьезно ослабли задолго до битвы при Ипсе, а события трех последних лет не могли укрепить его положения. Лишенная совершенства и блеска деятельность Кассандра, в широкой мере опиравшаяся на грубую силу и коварство, оказалась недолговечной.

После себя он не оставил наследника, способного защитить Македонию от угрожавшей ей опасности. Старший из его сыновей — Филипп, которому было лишь 18 лет, едва пережил отца, а два младших его брата - Антипатр и Александр — стали македонскими царями; первый получил в управление восточную Македонию, а второй — западную, включая Фессалию. Оба они находились под опекой своей матери Фессалоники. Спустя некоторое время, Антипатр, ставший, вероятно, совершеннолетним, потребовал раздел власти уничтожить, поскольку разделение приносит Македонии вред. Регентша не послушалась его, и Антипатр, оставаясь глухим к ее мольбам, садистски зарезал се. С этой сестрой Александра Македонского по отцу исчез последний представитель фамилии Аргеадов, которую так усердно истреблял отец Антипатра. Жестоко расплатившись со своей матерью, Антинатр изгнал из Македонии своего брата Александра, который попросил помощи одновременно у Деметрия и у Пирра. В эти годы Деметрий был поглощен наступлением на Грецию, используя для достижения своих целей социальную борьбу в греческих государствах. Прежде всего это касалось Афин, против которых были приняты жестокие экономические санкции.

Завоевав господство на море, благодаря 300 кораблям, которые были присланы Деметрию из Кипра и Пелопоннеса, он смог серьезно помешать снабжению Афин, терроризируя главных импортеров их продовольствия: если корабль вез зерно для афинян и попадал к нему в руки, то он вешал и торговца, и капитана судна. По словам Плутарха, эти казни ужаснули остальных торговцев, и они не решались следовать примеру казненных. Поэтому в городе начался голод, ибо он был лишен не только зерна, но и других продуктов питания, или же их было в очень малом количестве — отсюда и сильное вздорожание продуктов питания. Соль и пшеница, в частности, продавались по чрезмерно вздутым ценам. Но даже в утих условиях афиняне не собирались капитулировать: под нажимом тирана Лахара они приняли декрет, по которому должен был приговариваться к смертной казни каждый, кто заговорит о мире и соглашении с врагом. Лахар, кроме того, не терял надежды на внутренние противоречия между диадохами, будучи уверен в том, что соперники Деметрия в Азии и Египте вряд ли желают его усиления. Один из них, Птолемей, отправил на помощь осажденным обоз с продовольствием из 150 кораблей, которые добрались до вод Этны. Но Полиоркет выставил против них двойное количество кораблей, и караван судов Лагида не осмелился продолжать свой путь и обратился в бегство. Отступление египетских судов сделало положение Лахара безнадежным. Ему ничего не оставалось делать, кроме как покинуть Афины и укрыться в Беотии.

Это бегство тирана позволило афинянам покончить с войной, которая принесла им жестокие страдания. Сопротивление было прекращено, и Деметрий вступил в город. Он собрал жителей в театре и поставил вооруженных воинов вокруг сцены. Затем на манер трагических актеров сошел с верхних ступеней и начал произносить речь, в которой воздержался от гневных возгласов и горьких слов, но лишь мягко и дружески упрекнул афинян. Кроме того, он раздал им 100 тыс. медимнов пшеницы и назначил должностных лиц из числа людей, наиболее близких к демосу. За что Деметрию была устроена бурная овация, а оратор Драмоклид, который недавно вынес постановление о больших почестях сыну Антигона, предложил принять декрет, который предусматривал передачу Пирея и Мунихия в руки «царя Деметрия». Народное собрание приняло это предложение. Затем, действуя на этот раз от своего имени, он разместил гарнизон, чтобы помешать демосу еще раз выступить против него и чинить ему «другие препятствия». Таким образом, избавившись от тирана Лахара, афиняне обрели господина.

Итак, в конце 295 или в начале 294 гг. до н.э., Полиоркет завоевал самый крупный город Эллады, который семь лет тому назад он был вынужден покинуть, чтобы в Азии присоединиться к отцу, находившемуся в опасном положении. Но к захвату Афин он хотел немедленно присоединить самый знаменитый город Пелопоннеса. И с этой целью весной или летом 294 г. до н.э. двинулся против Спарты. Плутарх, рассказ которого сравнительно подробен, сообщает, что сын Антигона двинулся на Лакедемон «тотчас же» после захвата Афин. Он находился еще довольно далеко от Лаконии, когда недалеко от Мантинеи (в северо-восточной Аркадии) столкнулся с армией спартанского царя Архидама IV. Последний ринулся ему навстречу, но был разбит и обратился в бегство. Немного позже он проник в Лаконию и близ Спарты одержал вторую победу, которая вывела из строя 700 лакедемонян. Деметрий будто бы мог довольно легко захватить город, но, как указывает Плутарх, отказался от этой операции, потому что получил тогда неприятные известия относительно некоторых его владений: Лисимах захватил города Азии, а Птолемей наложил руку на Кипр. Все города крупного острова были в руках Лагида, за исключением Саламина, где были блокированы мать Полиоркета Стратоника и его дети. «Фортуна», заключает Плутарх, помешала Деметрию завоевать Спарту. Во время отступления его армия была даже атакована на труднопроходимой дороге, и множество солдат арьергарда было ранено. Но Деметрий сделал заграждение из повозок в самом узком месте и поджег их, после чего преследование вскоре прекратилось.