Распад империи Александра Македонского - [53]

Со смертью Антигона рухнули его необъятного размаха замыслы о государственном единстве, о безраздельном господстве в империи Александра. Эта мечта, возможно, тревожила Деметрия, но он пытался осуществить ее больше как авантюрист, чем политик. П. Жуге предполагал, что, возможно, она мелькнула в голове Лисимаха и Селевка, но то был блеск молнии, предшествующей катастрофе. Трудно сказать, что было в голове этих двух победителей Антигона. Но ясно одно: их практические действия шли вразрез с идеей единства империи. Эта идея вместе с ее инициатором была убита в сражении при Ипсе, развязавшем центробежные силы и сепаратистские тенденции диадохов.

§ 3. Усиление сепаратистских тенденций. Конец диадохов

Результатами победы в сражении при Ипсе воспользовались не все члены коалиции равномерно. Это обстоятельство создало почву для новых разделов и столкновений. Птолемей, который не оказал никакой помощи своим союзникам во время трудных и решительных операций в Малой Азии, ничего не получил из владений побежденного Антигона. Большую часть антигоновских владений захватили два победителя при Ипсе: Лисимах и Селевк. О подробностях их приобретений мы в значительной мере узнаем из отрывка Аппиана. Селевк получил управление над Сирией между Евфратом и морем и Фригией до середины этого района. Кроме того, он завладел Месопотамией, Арменией, Каппадокией, названной «Селевкидией», персами, парфянами, арабами, тапурами, Согдианой, Арахозией и Гирканией и всеми народами, которые покорил Александр, до Инда. В 301—300 гг. до н.э. Селевк присоединил к своим землям значительную часть западной Азии, до тех пор находившуюся под властью Антигона. Остальная Малая Азия должна была перейти к Лисимаху. Македония и Эллада остались за сыном Антипатра, который не предъявлял никаких требований на азиатскую землю. Наконец, к своим приобретениям в Верхней Сирии и Малой Азии Селевк скоро присоединил другие земли, что очень обеспокоило его бывшего союзника Птолемея. Как указывает Диодор, он вторгся в Финикию во главе своей армии и «в силу заключенного договора начал захватывать Сирию (Келесирию)». Но Лагид занял там много городов и стал сетовать, что такой «друг», как Селевк, стремится завладеть областью, которой владел он, Птолемей. Последний также порицал «царей», отказавших ему в участии в разделе территорий, принадлежащих Антигону, мотивируя это тем, что ему не пришлось участвовать в борьбе против последнего. На это Селевк возразил, что те, которые одержали победу в битве, с полным правом должны остаться повелителями завоеванной страны.

Так возникла почва для новых столкновений и конфликтов. Положение побежденного сына Антигона после битвы при Ипсе еще больше обостряло обстановку. Неся значительные потери, он всеми способами стремился улучшить свои позиции. После недолгого пребывания в Эфесе Деметрий высадился в Киликии, где находилась его мать Стратоника, и вместе с ней, захватив большую сумму денег, направился в Саламин на Кипре. Оттуда он готовился перебраться в Аттику, возлагая «большие надежды» на чувства афинян, которым он оставил свои корабли, добычу, жену Дедамею - сестру царя Эпира Пирра. Но эти надежды не оправдались. Во время пересечения Кикладских островов он встретил послов Афин, которые предложили ему не приближаться к их городу, ибо народное собрание решило запретить доступ в город всем монархам. Дедамея, жена его, была отправлена в Мегару со всеми почестями и надлежащей свитой. Узнав эти новости, Полиоркет, естественно, очень разгневался, но, учитывая свои обстоятельства, ограничился осторожными протестами и потребовал возвращения кораблей, оставленных им в Пирее. Как только они ему были возвращены, он поплыл на Коринфский перешеек. Утрата дружбы афинян была для Деметрия тяжелым ударом, ибо вместе с ней он лишился очень важной морской, финансовой и моральной поддержки. Афинянами был принят декрет, который запрещал Полиоркету доступ в Пирей и лишал его в Греции богатых и знаменитых союзников. Оторванные от Полиоркета, Афины жили в мире не только с Лисимахом, но и с Кассандром.

Положение и влияние Полиоркета ослабевают не только в Аттике. Сообщив, что он направился к Коринфскому перешейку, Плутарх добавляет, что и там он нашел свои дела в плачевном состоянии: его гарнизоны были изгнаны отовсюду или же перешли на сторону врага. Не лучше обстояли его дела и в Западной и Центральной Греции: этолийцы, заключившие союз с беотийцами, также порвали с сыном Антигона. Но даже в таких тяжелых условиях Деметрий не приходил в отчаяние и был готов к решительным действиям.

Почти полностью утратив свое влияние и позиции на Эллинском полуострове, он оставил там молодого Пирра эпирского, который храбро сражался при Ипсе в рядах атигоновской армии, а сам вышел в море, чтобы напасть на владения Лисимаха, интересы которого так хорошо служили новой политике Афин. Он высадился на плодородном Херсонесе Фракийском, разграбил его богатства, раздал огромную добычу своей армии и, добавляет Плутарх, сохранил тем самым под своим командованием немалые силы. Характерно, что царь Фракии не получил никакой поддержки от своих бывших союзников. Биограф Деметрия объясняет что, во-первых, тем, что они считали его дело не более важным, чем дело противника, во-вторых, и это более правдоподобно, тем, что Лисимах был намного «сильней и опасней», чем сын побежденного при Ипсе.