Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - [58]

Когда подлинно духовному и проницательному человеку даруется духозрение, он не старается описать открывшееся ему и не занимается самолюбованием, ему равно безразличны похвала и проклятия, его не волнуют ни безверие, ни вера.

Нелепо обвинять аль-Халладжа в магии. Согласно принципам исламской ортодоксии, магия реальна точно так же, как и чудеса. Однако являть магические действия в состоянии совершенства – это проявление неверности, а явление чудес в состоянии совершенства – это проявление знания Господа (ма'рифат), ибо первое – результат Божьего гнева, а второе – естественное следствие Его довольства. Более подробно я буду говорить об этом в разделе о признании чудес.

С общего согласия всех суннитов, которые наделены проницательностью, ни один мусульманин не может быть магом и ни один неверный не может быть в чести, ибо противоположности никогда не встречаются. Хусейн в течение всей своей жизни носил одеяние благочестия, что проявлялось в молитвах и славословии Богу, непрестанном посте и тонких высказываниях о Единении (таухид). Если бы он был магом, всё это не могло бы иметь места. Следовательно, это чудеса, а чудес удостаиваются лишь истинные святые. Некоторые ортодоксальные богословы не признают его на том основании, что его высказывания пантеистичны (ба-ма'ни-йи им-тизаджу иттихад), однако это можно отнести только к форме выражения, а не к содержанию, Человек, охваченный восторгом, не способен адекватно выразить своё состояние. Кроме того, содержание высказывания может быть сложным для понимания, и потому люди неправильно оценивают намерение говорящего, отвергая не подлинный смысл сказанного, а своё субъективное представление, определяемое их личным восприятием.

Я видел в Багдаде и прилегающих областях немало еретиков, которые считали себя последователями аль-Халладжа и опирались на его высказывания для обоснования своей ереси (зандака), называя себя халладжитами. Трактуя его, они явно перегибали палку (гулувв) – точно так же, как рафизиты (шииты) в отношении Али. В главе о различных суфийских толках я приведу критику их учений.

И, наконец, следует иметь в виду, что высказывания аль-Халладжа не стоит брать в качестве образца, ведь он был исступлённый (маглуб андар халь-и худ), а не утвердившийся (мутамаккин). Для начала следует утвердиться, а уже потом принимать к сведению его высказывания.

Поэтому, хоть он и дорог моему сердцу, всё же его «путь» не имеет прочной опоры на определённый принцип, его состояние не устоялось, его переживания во многом смешаны с заблуждениями.

Когда у меня самого открылось духозрение, я извлёк для себя из высказываний аль-Халладжа очень много полезных свидетельств (барахин) о пути. В молодости я написал книгу с толкованием его высказываний и показал их возвышенность, используя доводы и доказательства. Далее, в другой работе, озаглавленной «Минхадж», я рассказал о его жизни от начала до конца. Здесь же я кратко касаюсь темы.

Как можно следовать учению, принципы которого требуют крайней осторожности при обращении к ним? Истина и пустые фантазии несходны меж собой. Аль-Халладж то и дело соскальзывает к ошибочным взглядам.

Передают, что он сказал:

Аль-альсинат мустантикат тахта нуткиха мустахликат[94], то есть «Говорящие языки – разрушители безмолвствующих сердец». Такие высказывания – чистый субъективизм. Пытаться передать смысл реальности бесполезно. Если смысл имеет место, то он не теряется при изъяснении; а если он не имеет места, то он и не возникает при изъяснении. В данном случае высказывание создаёт чисто умозрительное представление и сбивает с толку изучающего, заставляя думать, что это представление и есть то, что на самом деле.

54. Абу Исхак Ибрахим ибн Ахмад аль-Хаввас (об этике суфия в двух кратких фразах)

Он достиг высокой ступени, всецело уповая на Бога (таваккул). Он общался с разными шейхами, и ему были дарованы многие знамения и чудеса. Он автор блестящих работ по этике суфизма. Передают, что он сказал:

«Всё знание укладывается в две фразы: не ропщи на то, что тебе дано, и не пренебрегай тем, что сам для себя избрал». То есть не ропщи на судьбу, ведь предначертанное от века не изменить. И не пренебрегай Его заветом, ведь за пренебрежением последует наказание.

Его спросили, каких чудес он удостоился.

– Многих чудес, – ответил он. – Но самым чудесным было явление пророка Хизра, который хотел побыть со мной. А я отказал ему. Не то чтобы я искал кого-нибудь получше, а просто боялся, что доверюсь ему более, чем Господу, и в компании с ним моё упование на Господа ослабнет. И исполняя то, что сверх должного, я не исполню тот долг, что возложен на меня.

Вот ступень совершенства!

55. Абу Хамза аль-Багдади аль-Баззаз (о долге перед своим «я» и людьми)

Среди суфиев он был одним из крупнейших богословов (мутакаллиман). Он ученик Хариса Мухасиби, общался с Сари, был современником Нури и Хайра Нассаджа, выступал с проповедями в мечети Русафа в Багдаде. Он был сведущ в изучении и толковании Корана и передавал достоверные высказывания Посланника.

Он был с Нури, когда того преследовали и Бог спас суфиев от смерти. Этот случай я приведу, излагая взгляды Нури