Раса и мировоззрение - [132]

24 -1829369

По в этом пункте лингвисты выдвигают возражения. Они указывают, например, на значительное число германских корней, которые не объясняются из индоевропейских языков. Откуда они? Эти неиндоевропейскис элементы германских языков к тому же образуют группы понятий, которые позволяют сделать вывод, что носителем этого языка был народ, населявший побережье северных морей. Установлено, что эти корпи - не недавние заимствования, а очень древняя составная часть германских языков. Напрашивается вывод, что они остались от древнего неиндоевропейского населения. Но это означало бы, что индоевропейцы в этих северных областях - пришлое население. Эта «теория субстрата», которая толкует германские языки как результат смешения индоевропейского народа с неиндоевропейским была введена в лингвистику в 1887 г. Г. И.Лсколи. Она и сегодня имеет решительных сторонников (Гюнтерт), которые заходят так далеко, что в «древнейшем населении» видят собственно прагерманцев, которые лишь йотом «индоевропеизировались» (Г. Фест, Ф. Маурер): итак, нордический круг культур - неиндоевронейского происхождения! Поэтому противоречат доисторические находки. Взгляды кажутся непримиримыми. Характерным для этого печального положения является тот факт, что в сборнике трудов по германской филологии, изданном в прошлом году в честь О. Бсхагеля, оба мнения, аборигенная теория (Г. Лрнтц) и теория субстрата (Ф. Маурер) нашли своих убежденных сторонников. Представители теории субстрата не учитывают только, что эти «неиндоевропейские» корни в других индоевропейских языках встречаются гораздо чаще, чем в германских. Для многих из них, может быть, еще удастся найти индоевропейские соответствия. И разве не естественно, что многие слова, которые перестают использоваться, отмирают? Неудивительно, что народы, живущие внутри материка, утрачивают выражения, связанные с жизнью на морском побережье. Эти т. н. «неиндоевропейские» составные части германских языков не могут опровергнуть однозначные результаты археологических находок.

Другое существенное возражение заключается в том, что изо всех индоевропейских языков германские языки больше всего удалены от праязыка. Спрашивают, как связать это с представлением о германцах как о древнейшем населении? Но живой язык, который ближе всего к праиндоевропейскому, - литовский, но до сих нор ни один серьезный лингвист нс додумался искать прародину индоевропейцев в области современного обитания литовцев. Установлено, что литовцы там - пришлый народ. Так что это возражение не выдерживает критики. Нс должно ли развитие германских языков скорее служить доказательством того, что в данном случае имело место последовательное развитие языка, который в своем формировании не отклонялся под влиянием расового смешения, субстрата и т. п.? Последнее случилось с кельтскими языками: Покорны и Некксль безупречно доказали, что эти языки возникли под влиянием субстрата индоевропейских завоевателей.

Эти два главных возражения нс служат коптрдоказатсль- ствами. Так же обстоит дело и с другими внешне противоположными наблюдениями. И пока противоположная сторона нс найдет лучшие доказательства, мы будем стоять на том, что прагерманцы и праиндоевропейцы - одно и то же. Но и название «индоевропейцы» имеет языковый и этнический, но нс расовый смысл. С другой стороны, было время, когда «народ» и «раса» совпадали. Чем дальше мы проникаем в древнюю историю, тем больше нордическая монорасовость найденных скелетов. Индоевропейцы (прагерманцы) были, что доказывает последовательное расширение ареала их обитания, изначально воинственным народом. Нет сомнений в том, что из своих походов на юг они приводили рабов других рас. Этим объясняется наличие примеси иных рас в древних находках.

Но мы можем сделать еще один шаг в сторону индоевропейцев. Фрагменты языков очень древних малоазиатских культур показывают однозначное сходство с индоевропейским, но они гораздо примитивней этого «праязыка». С другой стороны, финно-угорские языки в склонении слов показывают удивительные совпадения с индоевропейскими. Поэтому считают, что «примитивный» праязык был общей исходной точкой перед обособленным развитием отдельных главных ветвей (Форрср). В этом «евразийском» языке мы имеем начало, когда язык, парод и раса составляли одно целое. Из него развились потом в результате смешения языков известные нам основные языковые семьи. Индоевропейцы должны тогда быть результатом смешения евразийского народа с другим, который внес в его мышление и язык свойственный ему мир понятий (народ-патер). Получается следующая картина:

Евразийцы

Народ-иатер Праиндоевропейцы (этап древних языков Малой Азии) Прафинио-угры Народ смены этапов - тюрки

Индоевропейцы Финно-угры

Я привожу здесь эту гипотезу не потому, что она представляется мне особенно убедительной благодари приведенным доказательствам (так вопрос о «евразийской» прародине кажется мне весьма неясным), а потому, что она хорошо освещает нынешний уровень исследований. Индоевропейский вопрос ни в коей мере не выяснен, каждое новое открытие в области лингвистики или археологии может принести неожиданности. Мы сделали бы правильно, если бы не рассматривали индоевропейский уровень как изначальный. Сделаем ли мы вместе с Форрером еще один шаг дальше, в тьму времен, или лучше вместе с Неккелем будем смотреть на индоевропейцев как на единое целое (один народ, один язык, одна нордическая раса), ясно, что па самом раннем доступном нам уровне развития языка он наиболее четко выражает расово обусловленный психический склад. Нужно установить основные признаки этого этапа развития языка, которые существенно отличают его от языков другого типа. В индоевропейских языках решакнцую роль играет личная привязка слов, обозначающих действие. Индоевропейцы говорят «я вижу», тогда как в других языках мы имеем нечто вроде «мне кажется»; они говорят «я слышу», а например, гренландцы «во мне звучит». Отсюда богатство глагольных форм; благодаря спряжению действие соотносится со временем. Другой характерный признак - разделение понятий по родам. В финно-угорских языках этого нет, а в семитских этой свойство не вполне развито. Словообразование идет в индоевропейских языках совсем иным путем, нежели в семитских. Если в семитских языках первоначально была очень сильно развита способность к составлению слов, а потом ома медленно стала отмирать, развитие индоевропейских языков шло противоположным путем. Это лишь некоторые исходные точки для размышлений, можно найти и другие. Выработка индоевропейского мировоззрения из «внутренней формы языка» возможна. Но это мировоззрение нордически расово обусловлено.