Раса и мировоззрение - [131]

Исследователи неоднократно касались связей между расой и языком, но это были смутные догадки, которые редко вызывали отклик. Нс хватило мужества энергично заняться этими сложными вопросами. Герман Пауль подчеркивает, что и происхождение следует понимать как искусство образования языка, но «лишь» в той мерс, в какой оно влияет на физические и психические качества отдельной личности. Нам кажется, что здесь этот автор попал в точку, и мы сожалеем о трагическом заблуждении большого ученого, который придавал этим решающим факторам лишь «подчиненное» значение по сравнению с общением. Другой очень показательный пример. Фридрих Клюге четко заявляет: «В общем, языковое родство следует считать также доказательством кровного родства», но через несколько строк он делает шаг назад: «Термин «раса» здесь неуместен, потому что мы считаем язык основным признаком народа». Приходится допустить, что тогдашний уровень расовых исследований нс очень воодушевлял лингвистов на то, чтобы использовать их ненадежные, противоречивые результаты в своей работе. Но главная ошибка заключалась в другом - в понимании языка как свойства. Эта точка зрения остается общепризнанной до сих пор.

Но она, как мы убедились, ложна. С точки зрения языкознания кризис, который мы переживаем, зависит от того, удастся ли нам преодолеть это воззрение или нет. Использование результатов расовых исследований в языкознании напрашивается само собой. Во всяком случае, необходимо запять четкую позицию: решить, хочет ли языкознание заниматься общим делом или предпочтет окончательно замкнуться в скучной тиши кабинетов. И это один из болезненных симптомов нынешнего положения, когда в прекрасной, ясной и богатой мыслями книге Конрада Вурдаха «Наука о немецком языке» мы нс встречаем ни одного указания па наш круг вопросов, ни слова об исследовании языка с точки зрения происхождения.

Задача, которой я здесь касаюсь, бесконечно сложна вследствие своей полной новизны, и я знаю, что многие отклонят ее, покачивая головой или с насмешкой. Но эта задача стоит перед нами, и мы должны принять принципиальное решение. Нам нельзя останавливаться па нолиути. Тот тезис, что разнообразие языков зависит от разных способов, которыми люди, говорящие на этих языках, смотрят па мир, сегодня серьезно не оспаривается. Но разные мировоззрения возникают из разных психических типов (Г. Амман), и в этом пункте устанавливается связь между расой и языком. Это положение, если оно правильно, должно быть применимо нс только к различиям между большими языковыми семьями (индоевропейской - финно-угорской - банту и т. д.) и группами (германской - романской - славянской), но и к отдельным языкам (немецкому - французскому - русскому) и диалектам (нижненемецкому - верхнесаксонскому - баварскому). Но это означает, что все языкознание стоит перед совершенно новыми проблемами.

Прежние рассуждения по этому вопросу обычно спотыкались о факт расового многообразия нашего парода. И действительно, с точки зрения методики кажется нецелесообразным вскапывать каменистую часть ноля. Но именно нотой причине, что мы осознаем всю важность задачи, необходимо создать падежные основы и исходить из отношений, более простых и ясных, чем современные. Я вижу здесь два пути исследований, которые обещают хорошие результаты.

а) Прежде всего следует изучить отношения в древнейшие времена. Пестрая, запутанная расовая картина нашего парода в его нынешнем состоянии является результатом долгого исто-

рического развития. Первый его этап - германский, и здесь мы имеем единство не только языковое, но и расовое. То, что германцы были народом чистой расы, доказывают римские источники и изображения, но прежде всего - убедительные и однозначные данные раскопок захоронений. В римские времена германцы были народом самой чистой расы, это были единственные расово чистые племена нордического типа, который в рассеянном виде в большей или меньшей степени встречается и у многих других народов и племен. Речь не идет об отождествлении германского (этническое и языковое понятие) с нордическим (расовое понятие), но следует подчеркнуть, что нордический тип сохранялся среди германцев дальше и в более чистом виде, чем у других народов.

Нам нужно продвинуться еще на один шаг. Германские языки являются частью обширной индоевропейской языковой семьи. Язык не мыслим без носителей языка; значит, должен был существовать когда-то индоевропейский народ, от которого в ходе истории, вследствие переселений обособились отдельные племена. Как германцы, но мере расширения ареала их обитания разделились на отдельные народы (шведов - готов - немцев - англичан и т. д.) и перестали быть замкнутым этническим целым, так должно было происходить и с индоевропейцами. И как история немцев уходит корнями в древнегерманскую эпоху, так история германцев начинается в индоевропейской истории. Таким образом, германский и индоевропейский вопросы неразрывно связаны друг с другом.

Но здесь мы сталкиваемся с проблемой. Индоевропейский вопрос является в лингвистике яблоком раздора. Пока к нему подходили только с лингвистической точки зрения, еще можно было достичь какого-то единства мнений; тогда думали, что где-то далеко на Востоке - где именно, на этот счет взгляды расходились - лежала родина этого пранарода, а йотом его племена с Юго-востока прикочевали в Квропу. Но потом наука взялась за лопату и открыла, что о приходе германцев в их позднейшую область обитания в верхнем палеолите не может быть и речи. Одновременно было установлено, что переселения народов в древнейшие времена в подавляющем большинстве имели направление не с востока на запад, а с севера на юг. Но это означает, что прародина германцев совпадала с прародиной индоевропейцев, иначе говоря: ирагерманцы и праиндоевропейцы - одно и то же.