Пятое время года - [69]
— Извини, Женя, что я врываюсь к тебе, но у тебя вообще есть совесть? Роза Соломоновна, пожилой человек, весь день с ребенком, наверное, уже с ног сбилась, а ты все болтаешь по телефону!
— Что-о-о? — Женька чуть не задохнулась от возмущения. Презрительно фыркнула и посчитала необходимым с сарказмом сообщить в трубку: — Представляешь, Надюшк, меня тут родная мать выгоняет из дома!.. Ладно, пока! — Скуластенькая физиономия перекосилась от злобы, совершенно не свойственной Жене. — Могу, между прочим, к вам и не приходить! Перебьюсь! Тоже мне, мать называется!
Хлопнула входная дверь, затем дверь лифта. Дрянная девчонка не вернулась, не попросила прощения.
Горькие всхлипывания в подушку: вырастила хамку! Дождалась! Получила! Всю жизнь посвятила семье, девчонкам, и теперь неблагодарная, бессовестная Женька заявляет, что у нее плохая мать!.. — закончились тупой болью в сердце…
Кажется, Леня вернулся. Значит, уже семь часов.
— Нин, ты где там? Да где ты?.. Чего это с тобой приключилось-то? Ты, никак, ревела? — Когда Ленечка взволнован, он непроизвольно переходит на привычные ему с детства просторечья.
— Женя приходила. Сказала, что я плохая мать… и что больше она к нам не придет!
— Вот зараза какая!.. Но ты не больно-то переживай. Сейчас проветрится по дороге и позвонит, извиняться станет. Вот увидишь. Она ж тебя обожает. Да Женька без тебя дня прожить не сможет.
Хорошо, что на свете есть Ленечка. Верный друг, который накапает валокординчику, даст закусить конфеткой, накинет на ноги плед… И на цыпочках, с заговорщическим видом, притащит в спальню телефон на длинном шнуре: «Она самая!»
— Мамуль, прости меня, пожалуйста! — Голосок в трубке подрагивал: нахалка очень не любит извиняться. — Я больше так не буду! Честно! Просто у меня в последнее время крыша поехала! Представляешь, она тут приперается каждый день… — Сообразив, что раз мать молчит, значит, страшно обижена, хитрюга Женька переключилась на безотказно действующий доверительный тон лучшей подружки. — Клянусь, от нее двинуться можно! Представляешь, Илюшка плачет всю ночь, башка квадратная, а эта притащится с утра пораньше и начинает: Женя, на завтрак Борис предпочитает пюре с котлеткой и кофэ… Женя, почему ви никогда не приготовляете борщ? У Бориса опять запор…
А ведь действительно двинуться можно!
— О господи, Жень, что же это такое?
— Да, мамуль! Она вконец задолбала меня своими ценными указаниями и физиологическими подробностями! Очевидно, на этой почве у меня и произошел сдвиг по фазе. Так что ты не сердись на меня, ладно? Я тебя ужасно люблю! И папулю тоже.
Глава девятая
1
Перед приходом пятилетнего Илюши прячутся все колюще-режущие предметы, чтобы он не выколол себе глаз или не зарезал кого-нибудь из взрослых. Запирается на ключ ящик с лекарствами, иначе бесенок вытряхнет все таблетки на пол и налопается аспирина — Илюшка обожает кисленький аспирин. Убираются в буфет статуэтки и вазочки. И все равно за ним нужен глаз да глаз! Откуда такая бешеная энергия? Ни минуты не посидит — носится, как метеор, и нет ни одного предмета, который не перевернул бы скачущий по диванам, кроватям, стульям и столам неугомонный Илюша…
Ну вот, пожалуйста! Только на минуту отлучилась из спальни, чтобы выключить свистящий на кухне чайник, а на двуспальной кровати не осталось ничего, кроме полосатого матраса.
— Илюшенька, зачем ты бросил одеяло и подушки на пол? Так делать нельзя!
Румяный Илюшка, со слипшимися кудряшками на лбу, еще разок подпрыгнул на матрасе, будто гимнаст на батуте, и обиженно надул губы:
— А Роза мне разрешает кидаться подушками! А тебя я не люблю! Вот!
— Ты что, подлец, сказал бабушке? Сейчас ты у меня получишь! — Женя оторвалась от телефона и, влетев в спальню, отвесила подзатыльник заранее завопившему Илюшке.
На его дикий вой примчался сердитый болельщик проигрывающего «Спартака».
— Что вы тут орете? Дайте хоть матч спокойно досмотреть!.. Илюшк, пойдем со мной смотреть футбол?
— Не хочу футбол, хочу к Розе! А-а-а! А-а-а! А-а-а!
— Нин, ну придумай чего-нибудь! Успокой его в конце концов!
Специально для такого случая в буфете припрятан пакет с «мишками», но сегодня конфеты не понадобились: в дверях возник зевающий Борис. Не дали бедному вздремнуть после обеда!
— Ну-ка, Илюха, иди ко мне!
Вой прекратился, будто Илюшку выключили. Обхватив Бориса за шею, он крепко-крепко прижался к своему любимому папе — притворился, что страшно боится злющих бабушку и дедушку. Борис унес «вождя краснокожих» в угловую комнату, и спустя несколько минут в столовую, потупив темные глазки с пушистыми, девичьими, ресницами, вошел пай-мальчик:
— Я больше так не буду.
За окнами еще не стемнело, а Леня уже начал поглядывать на часы: когда же они отправятся домой? Раздраженный, усталый, он еле сдерживался, чтобы не высказаться по поводу воспитания детей.
Молодежь ушла в половине одиннадцатого. Голова кружилась, покалывало в левом боку… Добраться бы до постели! Добралась, рухнула, однако уснуть не смогла — опять одолели горькие мысли: почему так нескладно все получается? Каждый раз ждешь мальчика, готовишь ему подарки, думаешь, во что поиграть с ним, о чем поговорить, что почитать, а он тут же ломает подаренную машинку, топчет медвежонка, рвет книжки. Ему не интересны ни бабушкины игры, ни ее рассказы, ни сама бабушка. Илюша корчит ей рожицы, не слушается, делает все как будто назло и, слопав все конфеты и набегавшись, начинает ныть: когда мы поедем к Розе?.. Одним словом, ведет себя как избалованный, капризный мальчик, который пришел в гости не к бабушке с дедушкой, а к совершенно посторонним людям. И это так обидно! Ведь он единственный внук. У Инуси, к великому сожалению, детей все еще нет.
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.