Пятеро детей и чудище - [6]

Антея наклонилась к Малышу и протянула к нему руки.

— Иди к Пантере на ручки, — ласково сказала она. Малыш с недоверием посмотрел на нее и засунул розовый, перепачканный в песке пальчик себе в рот. А ведь Антея была его любимой сестрой.

— Иди на ручки! — повторила она.

— Неть! — сердито заявил Малыш.

— Иди к Киске! — сказала Джейн.

— Хочу Пантю, — произнес Ягненочек испуганно и приготовился заплакать.

— Иди ко мне, Всадник! — позвал его Роберт. — Бобби покатает тебя на спине.

— Бяка!

Малыш вконец расстроился и заплакал.

Иными словами, дело было совсем плохо. Ягненочек их не узнал!

Полные отчаяния, дети поглядывали друг на друга, но к своему ужасу вместо веселых, дружеских, озорных, самых что ни на есть обыкновенных глаз своих братьев и сестер они видели прекрасные глаза прекрасных незнакомцев.

— Ужас какой-то! — воскликнул Сирил, попытавшись взять на руки Ягненочка, который стал отбиваться, как кошка, и бодаться, как бычок. — С ним надо как-то подружиться. Нельзя же нести его домой, когда он так вопит. И это наш Малыш. Глупость какая!

Однако подружиться с Малышом им все-таки пришлось. На это ушло больше часа, и дело осложнялось тем, что Малыш к тому времени был голоден как волк и очень хотел пить.

В конце концов он все-таки позволил этим незнакомым людям нести его домой по очереди, но обнять их ручками отказался наотрез, так что идти с ним было неимоверно тяжело.

— Наконец мы дома! — радостно вздохнула Джейн, миновав железную калитку и направляясь по дорожке к дому, где у входа, заслонив рукой глаза от солнца, стояла малышова няня Марта и с беспокойством оглядывала округу. — Вот! Возьми Малыша!

Марта прямо-таки выхватила Малыша из ее рук.

— Целый и невредимый! Слава Богу! — сказала Марта. — А где остальные? И вы-то сами кто будете? — Мы — это мы! — ответил Роберт.

— Кто это мы? — с усмешкой спросила Марта.

— Да мы это, мы! — подтвердил Сирил. — Просто мы красивые, как ясное солнышко. Я Сирил, а это остальные. И мы страшно голодные. Ну же, впусти нас!

Оскорбленная его дерзостью, Марта попыталась захлопнуть дверь прямо у них перед носом.

— Не сердись, я знаю, мы выглядим иначе, но я — Антея, — сказала Антея. — Мы очень устали, и давным-давно уже пора обедать!

— Ну так ступайте к себе домой, там и обедайте! — заявила Марта. — А если играть игры со мной вас подговорили наши дети, то передайте им, что они получат от меня по заслугам. Пусть не сомневаются!

С этими словами она захлопнула дверь. И тщетно Сирил дергал за веревку колокольчика. Никакого ответа. Впрочем, из окошка спальни высунула голову кухарка.

— Если вы сию же минуту не уберетесь отсюда, я вызову полицию! — грозно крикнула она и захлопнула окно.

— Плохо дело, — заметила Антея. — Надо уходить, пока мы не оказались за решеткой.

Мальчики поворчали, дескать, все это глупости и английские законы не предусматривают заключения под стражу только за то, что ты красив, как ясное солнышко, однако вместе с сестрами пошли прочь.

— Наверное, мы станем самими собой только после заката солнца, — сказала Джейн.

— Как знать, — пожал плечами Сирил. — Мир сильно изменился со времен мегатериев.

— А может, все мы на закате превратимся в камень, как мегатерии? — вспомнила рассказ эльфа Антея. — Чтобы ничего от нас не осталось на следующий день…

Антея заплакала, и Джейн заплакала следом за ней. Даже мальчикам стало не по себе. Они молчали, обсуждать создавшееся положение у них не хватало духу.

В общем, это был ужасный вечер. Тем более что поблизости не нашлось никакого жилья, где дети могли бы попросить хоть корочку хлеба и глоток воды. Идти же в поселок они побоялись, потому что видели, как, прихватив корзину, туда отправилась Марта. А в поселке жил полицейский. И даром что все четверо были красивыми, как ясное солнышко, это мало утешает, когда ты голоден как волк и во рту у тебя сухо как в пустыне.

Трижды они тщетно иытались уговорить слуг впустить их в Белый дом или хотя бы выслушать их объяснения. Потом Роберт решил в одиночку залезть в одно из задних окон, отпереть дверь и впустить остальных. Но окна были высоко, и у Роберта ничего не получилось. Зато вернувшаяся к тому времени Марта вылила ему на голову кувшин холодной воды.

— Убирайся отсюда, паршивец! Тоже мне красавчик нашелся! — крикнула она, высунувшись из верхнего окна.

Так что до самого заката детям пришлось отсиживаться за изгородью, на краю канавы, гадая о том, что их ожидает, когда солнце наконец сядет, — то ли они превратятся в камень, то ли все-таки обретут свою первоначальную, обычную внешность. Все это время им было как-то не по себе, как среди чужих, потому что, хотя голоса их остались прежними, лица их были столь безупречно красивыми, что просто страшно смотреть.

— Я думаю, что в камень мы не превратимся, — прервал наконец тягостное молчание Роберт. — Ведь песочный эльф обещал, что исполнит завтра очередное наше желание. Как же он сдержит свое слово, если мы окаменеем?

Остальные согласились с Робертом, но легче им от этого не стало. Затем вновь надолго воцарилась гнетущая тишина, которую неожиданно нарушил Сирил.

— Не хочу вас, девочки, пугать, но, кажется, уже началось, — сказал он. — Я превращаюсь в камень, ноги уже онемели. Скоро и вы станете камушками.