Путевые впечатления. В Швейцарии (Часть вторая) - [5]

— Теперь ты видишь, Конрад, что у меня есть причина для страха.

— Да.

— Значит, ты не покинешь меня?

— Я дал слово, и я должен его сдержать.

— Но тогда ты позволишь мне сопровождать тебя?

— Я уже сказал тебе, что это невозможно.

— Господи, Боже мой! — прошептала Розхен.

— Послушай, — произнес Конрад, — возможно, мы напрасно страшимся; я никому не говорил, что мне предстоит уйти, и, следовательно, никто об этом не знает. Уже завтра в полдень я вернусь. Все будут думать, что я рядом с тобой, и никто не осмелится оскорбить тебя.

— Да хранит нас Господь!

Конрад поцеловал Розхен и ушел.

Как уже говорилось, встреча состоялась на Рютли, и на нее явились все без исключения.

Именно там, на этом небольшом ровном участке земли, на этой тесной поляне, окруженной кустарником, у подножия скал Зелисберга, в ночь на 17 ноября 1307 года земля дала небесам одно из самых величественных своих представлений: три человека поклялись своей честью вернуть, рискуя жизнью, свободу целому народу. Вальтер Фюрст, Вернер Штауффахер и Мельхталь протянули руки и дали клятву перед лицом Господа, перед которым короли и народы равны, жить и умереть во имя своих братьев; браться за все и сносить все сообща; не терпеть более обид и насилия, но не допускать несправедливости; с уважением относиться к правам и собственности графа Габсбурга; не чинить никакого вреда имперским наместникам, но положить конец их тирании. Принеся клятву, они попросили Господа дать знать, угодна ли ему их клятва, сотворив в знак этого какое-нибудь чудо. В тот же миг три родника забили у ног трех вождей. И тогда заговорщики воздали хвалу Господу и, воздев все, как один, руку к небу, в свою очередь дали твердое обещание восстановить свободу. Свой замысел собравшиеся решили исполнить в ночь на 1 января 1308 года; затем, поскольку близился рассвет, они разошлись: каждый вернулся в свою долину и в свою хижину.

Как ни торопился Конрад, был уже полдень, когда он, выйдя из Далленвиля, увидел селение Вольфеншиссен и рядом с селением дом, где ждала мужа Розхен; все выглядело спокойным. Опасения Конрада тотчас утихли, его сердце перестало взволнованно биться, и он остановился, чтобы перевести дух. Но в этот миг ему почудилось, будто он услышал свое имя, донесшееся до него с дуновением ветра. Он вздрогнул и продолжил путь.

Несколько минут спустя ему во второй раз послышалось, что кто-то его зовет. Он задрожал: в голосе звучала мольба о помощи, и ему показалось, что он узнал голос Розхен. Звуки доносились со стороны дороги, и Конрад помчался к селению.

Не успел он сделать и двадцати шагов, как заметил, что навстречу ему бежит какая-то обезумевшая женщина с растрепанными волосами; едва увидев Конрада, она простерла к нему руки, произнесла его имя и без сил упала посреди дороги. Конрад одним прыжком подскочил к ней: он узнал Розхен.

— Что с тобой, любовь моя?! — воскликнул он.

— Бежим, бежим! — прошептала Розхен, пытаясь встать.

— Но почему мы должны бежать?

— Потому что он пришел, Конрад, он пришел, когда тебя не было…

— Он пришел!..

— Да… и, воспользовавшись твоим отсутствием и тем, что я была одна…

— Говори же! Говори!

— … он потребовал, чтобы я приготовила ему баню…

— Наглец!.. И ты повиновалась?..

— Что я могла поделать, Конрад? Он заговорил о своей любви… обнял меня… И тогда я убежала, призывая тебя на помощь… Я мчалась, словно безумная… А затем, едва я увидела тебя, силы мне изменили, и я вдруг упала, будто земля ушла у меня из-под ног.

— А где он?

— У нас дома… в бане…

— Безумец! — воскликнул Конрад, стремглав бросившись в сторону Вольфеншиссена.

— Что ты задумал, несчастный?..

— Жди меня, Розхен, я вернусь…

Розхен упала на колени, протянув руки вслед Конраду. Так она оставалась с четверть часа, неподвижная и безмолвная, словно статуя Мольбы; затем, внезапно вскрикнув, она вскочила: появился Конрад, он был бледен и держал в руках окровавленный топор.

— Бежим, Розхен! — в свою очередь воскликнул он. — Бежим, ибо мы будем в безопасности только на другой стороне озера. Бежим, держась в стороне от дорог и тропинок… обходя города и селения; бежим, если ты не хочешь, чтобы я умер со страха, но не за свою жизнь, а за твою!..

При этих словах он увлек ее за собой, и, сойдя с дороги, они помчались через луг.

Розхен не была тем хрупким и нежным цветком, что растут в наших городах; в ней текла кровь горцев, она с достоинством и бесстрашием умела смотреть опасности в лицо, ей были привычны и солнечный жар, и трудности дороги. Вскоре Конрад и Розхен добрались до подножия горы. Конрад хотел было передохнуть, но Розхен указала ему на красный от крови топор и спросила:

— Чья это кровь?

— Его… — ответил Конрад.

— Бежим! — вскричала Розхен и бегом бросилась дальше.

Они углубились в самую чащу леса, взбираясь на горные склоны по тропинкам, известным лишь охотникам. Еще несколько раз Конрад хотел остановиться, чтобы передохнуть, но Розхен тотчас возвращала ему присутствие духа, уверяя, что она не испытывает усталости. Наконец, за полчаса до наступления ночи, они добрались до вершины одного из продолжений Ротштокского хребта. Туда к ним доносилось блеянье овечьих стад, возвращавшихся из Зедорфа в Бауэн, а позади этих двух селений их взору открывалось лежащее в глубине долины Фирвальдштетское озеро, спокойное и ясное, словно зеркало. При виде этой картины Розхен хотела идти дальше, но ее воля превосходила ее силы: после первых же шагов она покачнулась на ногах. Тогда Конрад настоял, чтобы она отдохнула несколько часов, и приготовил ей ложе из листьев и мха, на котором она уснула, в то время как он бодрствовал возле нее, охраняя ее сон.