Путешествие в зазеркалье - [4]

— Что теперь с нами будет? — прозвучал в сумерках голос.

— Тезей?

Я пожал плечами: что я мог сказать? С любопытством оглядел широкий коридор. Для нас, или для Минотавра, в высоком потолке были проделаны многочисленные маленькие узкие бойницы, в которые не пролез бы и кулак. В пробивающихся светлых полосках солнечных лучей танцевали пылинки. Широкий коридор вел в неизвестность. Царил острый звериный запах, как в зоопарке, если приблизиться к вольерам, где держат зубров. Я с надеждой посмотрел на часы. Дядин час миновал, и задержка не радовала.

— У меня есть моток ниток, — объявил я, привязывая конец нити к толстому пруту решетки.

— Будем держаться вместе, я слышал, что из Лабиринта еще никто не выходил.

— Зачем нам нитки? Зачем блуждать по Лабиринту? — закричал носатый грек. — Минотавр все равно всех сожрет!

— Нет, мы найдем и убьем его, — объявил курчавый черноглазый юноша, потрясая кулаком. Под бронзовой кожей перекатывались внушительные мускулы. В глазах ни тени сомнения, ни облачка страха.

— Ты что, камикадзе? — мне понравился его юношеский задор.

— Я Тезей, — юноша выпятил подбородок.

— О! — обрадовано воскликнул я, — почти тезки. Ты нам и нужен. Держи нитки, думаю, что тебе лучше идти впереди.

— Нет, нитки держи ты. Согласен, я пойду впереди, а ты за мной, — ревниво ответил он. — Вижу, что и ты не испытываешь страха перед чудовищем.

Он мне льстил, но делать было нечего, я пошел рядом, разматывая клубок. Греки испуганно жались за нашими спинами, со страхом косились на стены, по которым прыгали сгорбленные дрожащие тени.

Дядя, куда ты пропал? Я в который раз посмотрел на часы. Оказалось, что мы блуждаем по центральному проходу более получаса. Старались не сворачивать в узкие и темные боковые ответвления. Как-то двое решили пойти своей дорогой, свернули в сторону, и через минуту мы услышали непонятный грохот и пронзительный вскрик. Никто не захотел выяснять, что с ними случилось. Подозреваю, что прямой коридор был не лучше боковых проходов и, как широкая река Харона, вел нас в царство мертвых. Никогда не ощущал себя робким и маленьким — метр девяносто это не карлик, плюс полновесных восемьдесят шесть кило и два года в ВДВ. Тем не менее от встречи с Минотавром я мечтал уклониться, моля про себя, чтобы дядя поскорее настроил машинку и забрал меня. Опыт удался. Я верю, что путешествовать во времени и пространстве можно, а с Минотавром справится принц Афинский. Так гласят мифы, а кто не верит в мифы?

Минотавр ничем не проявлял себя: не ревел, не прятался в боковых коридорчиках. Выжидает, подлюга. Или это ловкий трюк, и в подземелье никогда не бегал человекобык? Непонятен тогда этот странный звериный запах.

Наконец мы вышли в огромный зал. Со всех сторон нас окружали черные зевы входов и выходов. Я устало опустился на каменный пол, посмотрел на часы. Миновало три часа, как я попал в этот мир.

— Привал! — объявил я.

Греки радостно последовали моему примеру, падая на пол.

— А Минотавр? — спросил Тезей Афинский.

— Зачем его искать и силы тратить — сам придет, — резонно заметил я.

— Может быть, — неохотно согласился Тезей, присаживаясь на пол, но не успел коснуться его и копчиком, как снова вскочил на ноги. Неймется человеку встретиться с уродом.

— Слушай, — Тезей приложил палец к губам. Шепот греков стих. Все напряженно прислушались.

Я ощутил слабое дрожание пола, лёгкую дробь босых пяток. Сюда кто-то торопился.

— Ну, дядя, — прошептал я.

— Что? — спросил Тезей.

— Ничего.

Греки тихонько заскулили, стали читать молитвы Зевсу, Афине, Гераклу и прочим олимпийцам.

— О, Громовержец, спаси нас, — простонали за спиной.

— Он спасет, говорят, Минотавр его внучек, — возразил другой голос с сарказмом.

— Мы всегда были игрушками в руках богов.

— МЫ-ыы-мм-мууу-уу-у!!!

В зал влетело огромное, под три метра, чудовище, как и говорилось раньше, с телом человека и косматой головой быка.

Человекобык раскрыл мускулистые ручища, как наседка крылья, когда разбегаются испуганные цыплята. В воловьих глазах блеснул плотоядный огонь. Греки вскочили с пола. Закричали. Огромная бочкообразная грудь, лоснящаяся от пота, ходила ходуном после длительного бега. Мышцы, как приливные волны, вздувались и опадали. А руки не были руками — были похожи на перекрученные стальными тросами пудовые молотоотбойники. Чресла прикрывал старый затертый клок бараньей шкуры. Но венцом божественного творения была бычья голова. Огромная черная голова с оттопыренными ушами, а над ними — лезвия покрашенных золотой краской, вилообразных рогов. Ничего не скажешь, красавчик. Минотавр водил головой из стороны в сторону, составляя поварской отчет, на сколько хватит, и намечал первую жертву. Мы, парализованные ужасом, с раскрытыми ртами, затаив дыхание, рассматривали чудовище. Понятно, что никто не хотел быть первой жертвой. Я ошибся. Придурок, стоящий рядом со мной — Тезей, неожиданно завопил как резанный:

— Эй, Минотавр, вислоухая задница, я здесь!

— Заткнись, — прошептал я, но поздно. Минотавр смотрел в нашу сторону, рыл пяткой каменный пол и искал обидчика. Запрокинув к потолку голову, он возмущенно заревел. Как Тарзан, заколотил кулаками в грудь. По коридорам пронеслось мощное дробное эхо. В раскрытом зеве я увидел отнюдь не бычьи, а львиные клыки. Минотавр опустил голову. Эхо рева затерялось в соседних проходах. Он выжидающе стал долбить пяткой пол: