Путешествие на «Василиске» - [40]

Однако он мог спасти нас от финансовых затруднений, и мне очень не хотелось упускать такой шанс.

Боюсь, все, что я сказала далее, было сущей выдумкой.

– Наш капитан прекрасно знает эти воды и многие плавающие в них суда. Прежде, чем принимать какие-либо решения, свяжитесь с нами. Быть может, мы сумеем указать вам лучший вариант.

– Благодарю вас, – ответил Сухайл.

Соврав, я тут же почувствовала себя отъявленной бесстыдницей, но сказанного было не вернуть. Впрочем, в итоге это не имело никакого значения.

* * *

Как только Том достаточно оправился, я рассказала ему обо всем. Он сидел в постели, привалившись спиной к одному из наших рюкзаков с водруженной на него подушкой: подушек, предоставленных отелем, не хватало, чтобы удержать его в сидячем положении. Еще никогда в жизни я не видела Тома таким: щетина на его подбородке едва не превосходила длиною волосы на голове. На следующий день он не унялся, пока не выпросил у Эбби бритву, дабы, по крайней мере, избавиться от первой в ожидании, когда же отрастут вторые.

Выслушав меня, он устало пожал плечами.

– Я к тесноте привычен. Раз уж нам по пути, почему бы этим не воспользоваться?

– Если нам удастся подыскать место, удовлетворяющее и его, и нашим интересам, все выйдет просто прекрасно, – сказала я. – В Пуйанском архипелаге множество вулканических островов, хоть и не все вулканы активны. Несомненно, там в изобилии водятся и ящерицы-огневки, и морские змеи. Смущает одно: учитывая расстояние в полмира длиной, нельзя с уверенностью настаивать на их родстве с морскими змеями, обитающими возле Сиоре.

– Наблюдения в Немирном море не помешают наблюдениям в других местах. Однако нужно подыскать место, где есть также интересные руины. И договориться с Экинитосом, если только Сухайл не сможет полностью оплатить этот крюк из собственного кармана.

Конечно, для этого требовалось дождаться возвращения нашего бывалого капитана. Каковое и состоялось ближе к концу граминиса – несколько позже обещанного, однако Экинитос, по всей видимости, прекрасно знал, что такое денге, и понимал: если Том останется жив, то вряд ли встанет на ноги намного раньше.

(Вам может показаться, будто Экинитос был начисто лишен сострадания. Могу заверить: я вовсе не имею в виду ничего подобного. Более того, в этом отношении я его полностью понимаю. Благодаря роду занятий он привык противостоять неподвластным ему силам и наслаждался этим, поскольку знал, как с ними бороться. Что до болезней… здесь он не мог ни подобрать паруса, ни реорганизовать балласт. С болезнью он не в силах был поделать ничего, и посему с тем же успехом мог отвлечься на другие дела.)

Мы собрались в его каюте, и я повела разговор в следующем духе:

– Возможно, я нашла способ разрешить, или хотя бы уменьшить наши финансовые затруднения. Но это требует вашего одобрения, поскольку означает нового пассажира на борту вашего судна. Маршрут придется согласовать с планами его научных изысканий.

Тут же сообразив, что все это звучит довольно зловеще, я поспешила добавить:

– Но я не думаю, что отклонение от прежнего курса будет существенным, иначе не стала бы и предлагать.

Экинитос негромко, задумчиво откашлялся.

– Кто же этот таинственный пассажир?

– Коллега, с которым мы свели знакомство в Намикитлане. Возможно, вы помните – я рассказывала о нем. Это Сухайл, тот самый джентльмен, что указал нам путь к драконианским руинам.

Черные брови капитана сдвинулись воедино, будто притянутые магнитом. Хотелось бы мне отнести свою ошибку на счет недавней болезни, но, говоря откровенно, виной всему была лишь моя глупость: я слишком много думала о приличиях, напрочь забыв о вопросах политики. Я решила, будто Экинитос недоволен тем, что я назвала Сухайла джентльменом, тогда как мы абсолютно ничего не знали о его семье. И, конечно, собралась было вступиться за него, сказав, что всякий, кому по средствам заказать себе водолазный колокол особой конструкции, как минимум богат, а в Ахии, как и в Ширландии, богатство наверняка значительно облегчает получение права называться благородным…

К счастью, Экинитос заговорил раньше, чем я успела оконфузить себя подобными возражениями.

– Ахиат! – сказал (вернее, едва ли не прорычал) он.

Тут-то я, наконец, поняла, в чем дело. Уроженка и жительница Северной Антиопы, я была более-менее неплохо знакома с политической обстановкой южных пределов материка, но вспоминала о ней нечасто. Расположенные на юго-западном побережье, Никейские острова не раз воевали с Ахией. (Сейчас, сделав паузу и вспомнив историю, я насчитала, по крайней мере, семнадцать самостоятельных конфликтов, а их вполне может оказаться и больше – все зависит от того, считать ли ситуации наподобие Ателефасского Раскола одной войной или несколькими, плавно переходящими одна в другую.) Взаимоотношения между этими двумя народами подобны взаимной неприязни тьессинцев и айвершей с добавочным источником раздоров в виде религиозных разногласий – то есть от добрососедских крайне далеки.

– Судя по всему, он не слишком близок к своему народу, – сказала я, чувствуя, что ответ совершенно неадекватен. – По крайней мере, не думаю, что он в добрых отношениях с родными.