Путь - [76]

  - Ваше величество, - юная красавица сделала глубокий реверанс, и король только лишний раз восхитился плавность ее движений. - Зачем вы так смущаете меня, государь?

Королева зарделась еще сильнее, и ее супруг ощутил дрожь в голосе женщины. Она всегда стеснялась на людях проявлять свои чувства, а Эйтор почему-то больше всего любил подразнивать ее, ибо сам он ничего подобного не испытывал.

  - И в мыслях не имею, - серьезно ответил король, не обращая внимания на целую толпу слуг. Когда с детства привыкаешь, что есть люди, все существование которых подчинено исполнению твоих желаний и самых диких капризов, быстро перестаешь вообще принимать их за людей, равных тебе созданий. - Нет таких слов, чтобы передать мое восхищение вами, - учтиво произнес Эйтор, сопроводив свои слова глубоким поклоном. Та, что стояла перед ним, была единственной, перед кем сгибалась спина владыки Альфиона.

Он смотрел на свою королеву, и чувствовал, как тают, точно снег в конце марта, все кошмары, как исчезает не оставлявшее его уже много дней чувство тревоги, необъяснимой, но от того не менее тяжкой. И трудно было думать о чем-то темном, неприятном, видя перед собой эту красавицу. Длинное платье со шлейфом и глубоким вырезом облегало ее точеную фигуру, подчеркивая тонкую - двумя ладоням можно обхватить - талию, высокую грудь и округлость бедер. Волосы, затейливо уложенная шевелюра червонного золота, ниспадали на плечи и спину, лишь подчеркивая бледный цвет кожи, которой будто бы никогда не касались солнечные лучи.

Потупив взгляд, так, словно боялась лишний раз увидеть своего венценосного супруга, Ирейна плавным движением, опустилась за стол. Движения ее были скованными, будто женщина впервые оказалась во дворце, а румянец на щеках становился все ярче.

  - Оставьте нас, - приказал Эйтор. Фрейлины и прислуга поспешно удалились, постоянно кланяясь своему государю.

Лишь поняв, что осталась наедине с королем, Ирейна посмела, наконец, оторвать взгляд от тарелки. Она смотрела на мир, словно беспрестанно удивляясь ему, широко открыв глаза. И Эйтор почувствовал, как проваливается в эти бирюзовые омуты, бездонные колодцы, как это случилось год назад. С тех пор величественный король, могучий владыка целой державы, так и не смог вырваться из этого сладкого плена. В прочем, он и не желал этого.

  - Твое здоровье, любовь моя. - Эйтор поднял кубок, до краев наполненный вином. - Я пью за тебя и за наше счастье!

Мог ли государь Альфиона, явившись год назад на бал, который сам же и устраивал в честь победителей рыцарского турнира, подумать, что там встретит ту, которую ему предназначила сама судьба? Молодость короля уже минула, но он все никак не мог связаться себя узами брака, хотя весь двор только об этом ин напоминал своему господину, и больше всех усердствовал в этом Маркус.

  - Породнившись с каким-нибудь из дворянских родов, желательно, с самым влиятельным и древним, ты обеспечишь своему наследнику счастливое будущее, - увещевал лорд своего коронованного воспитанника. - Тебя лишь терпят, поскольку пока за тобой есть кое-какая сила. Но твой наследник должен иметь больше прав на престол, нежели сам ты, а это значит, в его жилах должна течь кровь древних королей. Пусть его матерью станет девица из рода, самого близкого к правившей династии, одна из тех, чьи отцы ныне похваляются, утверждая, что имеют не меньше прав на престол. Заручись поддержкой влиятельного лорда, и тогда твой сын сможет удержаться на троне, положив начало новой династии.

  - Зачем мне вообще сейчас думать о наследниках? - смеялся в ответ Эйтор. - Мои предки сохраняли мужскую силу до семидесяти лет, развлекаясь с распутными девицами едва ли не до последнего вздоха. Предания нашего рода гласят, что мой прадед, что умер в своей постели, только тогда покинул этот грешный мир, когда удовлетворил свою любовницу, делившую с ним эту самую постель в тот последний час его жизни. А дед, к примеру, в старости овдовев, вновь женился в шестьдесят лет, успев зачать двух сыновей, выросших, кстати, совершенно здоровыми.

  - Зачать наследника просто, - настойчиво возразил Маркус. - Но воспитать его, дождаться, чтобы твой сын стал достаточно взрослым, у тебя может просто не хватить времени. А это будет означать, что при малолетнем короле назначат регента, кого-то из лордов. Подумай, какая грызня начнется между ними за право оказаться рядом с троном, чтобы вертеть королем-ребенком по своему усмотрению? Если же ты вовсе не оставишь того, кто сможет наследовать корну Альфиона, это обернется еще более бескомпромиссной борьбой. Подумай, мальчик мой, чего будет стоить этой стране раздор между самыми знатными семействами Альфиона? Королевство просто разорвут на куски, и кто-нибудь достаточно расторопный, келотцы, к примеру, не преминут эти куски прожевать.

Эйтор тогда пытался отшучиваться, но слова лорда запали ему в душу. Король прежде думал о женщинах, как о сосуде для утех, о существах, созданных длишь для услады плоти. Немало благородных дам побывало в его объятиях, и владыка Альфиона после таких приключений совершено не думал о бастардах, которые могут появиться на свет. В конце концов, это дело их матерей, объяснять разгневанным отцам, как так вышло, что в жилах долгожданных наследников течет совсем другая кровь.