Путь вашей жизни - [13]
МакКарти. Верно.
Крапп. Если ты способен все это понять, почему ты остаешься грузчиком?
МакКарти. Все мои предки с незапамятных времен имели дело только с теми женщинами, которые были мощны телом и сильны в споре. (Пьет пиво.)
Крапп. Я могу часами слушать вас обоих, но будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю из того, о чем вы говорите.
МакКарти. Из этого проистекает, что все Маккарти слишком велики и слишком сильны для того, чтобы быть героями. Только слабые и неуверенные совершают героические деяния. Ничего другого им не остается. Чем больше героев, тем сквернее становится история рода человеческого. Верно?
Джо. Пойдите прогуляться, и убедитесь.
Крапп. Ты, конечно, умеешь филос… философст… а, черт… умеешь разговаривать.
МакКарти. Разговаривать подобным образом я могу только с теми, кто носит полицейскую форму и не может понять ни слова из того, о чем я говорю. Ты, мой друг, как раз и принадлежишь к таким людям.
Звонит телефон. Гарри внезапно встает из-за своего столика я начинает новый танец.
Крапп(заметив его, чрезвычайно властно). Эй, ты! Что ты там делаешь?
Гарри(останавливаясь). Мне пришла только что в голову идея насчет нового танца. Я его отрабатываю. Ник! Ник, телефон звонит.
Крапп(Маккарти). Он имеет на это право?
МакКарти. Живые существа танцуют с начала времен. Можно сказать даже — жизнь и танец были всегда нераздельны, вплоть до нынешней поры, когда мы имеем… (Гарри.) Ну-ка, станцуй, сынок, покажи, что мы теперь имеем.
Гарри. Я еще целиком его не отработал, но начинается он примерно так. (Танцует.)
Ник(в трубку). Салун, Ресторан и Увеселительное заведение Ника… Здравствуйте. Ник у телефона… (Слушает.) Кого? (Оборачивается.) Есть здесь какой-то Дадли Боствик?
Дадли(вскакивает с места и идет к телефону. В трубку). Алло!. Элси?. (Слушает.) Придешь?. (Ликующе, всем присутствующим.) Она придет… (Пауза.) Нет, я не буду пить… Ах, боже мой, Элси! (Вешает трубку, удивленно оглядывается, словно только что появился на свет. Расхаживает вокруг, расставляя на место стулья, прикасаясь то к одному, то к другому предмету.)
МакКарти(Гарри). Бесподобно. Бесподобно.
Гарри. Потом я делаю вот такое довольно простенькое коленце. (Показывает.)
Крапп. По-твоему, это хорошо, Мак?
МакКарти. Ужасно, но добросовестно и честолюбиво, как и все иное в нашей великой стране.
Гарри. Затем перехожу вот к чему. (Показывает.) А теперь — самое главное. (Заканчивает танец.)
МакКарти. Изумительно. Блистательный показ состояния, в котором ныне пребывают тела и души американцев. Сынок, ты гений.
Гарри(восхищенный, жмет руку Маккарти). Вечером я впервые появлюсь перед зрителями.
МакКарти. Они будут очарованы. Где ты учился танцевать?
Гарри. Никогда в жизни не взял ни одного урока. Я прирожденный танцор. И комик.
МакКарти(удивленный). Ты умеешь смешить людей?
Гарри(туповато). Смешить-то я умею, но они никогда не смеются.
МакКарти. Странно. Почему же?
Гарри. Не знаю. Не смеются, и все.
МакКарти. Ты бы не смог сейчас рассказать что-нибудь веселенькое?
Гарри. Я как раз обдумываю новый монолог. Мне бы хотелось попробовать его.
МакКарти. Прошу тебя. Обещаю, если он будет смешным, хохотать во все горло.
Гарри. Вот он. (Начинает с большой энергией.) Я — в ресторанчике Шарки на Тэрк-стрит. Без четверти девять по летнему времени. Среда, одиннадцатое число. В наличности у меня — головная боль и пятицентовая монетка выпуска восемнадцатого года. В помыслах у меня — чашка кофе. Если я истрачу свой пять центов на кофе — домой мне придется идти пешком. Положение пиковое. Джордж-грек и Педро-филиппинец дуются в карты. На мне — лохмотья. На них — тридцатипятидолларовые костюмы, сшитые на заказ. У меня нет даже сигареты. Они курят гаванские сигары. Джордж-грек в пиковом положении. Пики — козыри, а он без пик. Если я выпью чашку кофе, мне захочется еще одну. Что такое? Джордж-грек прикупает. Бац! В чем дело? Выбрасывает козыря. Берет взятку. Еще. Еще. А что делаю я? Не знаю, что делать. Выхожу за дверь. Покупаю газету. За каким дьяволом нужна мне газета? Мне нужна чашка горячего кофе и хорошая подержанная машина. Выхожу и покупаю газету. Завтрашняя газета. Четверг, двенадцатое. Может, заголовки обо мне? Бросаю взгляд. Нет. Заголовки не обо мне. Заголовки о Гитлере. Он за семь тысяч миль отсюда. А я здесь. Кто он такой, этот Гитлер, черт его побери? Кто в пиковом положении? Оглядываюсь. Все в пиковом положении. Весь мир в пиковом положении.
Молчание. Крапп направляется к Гарри, словно собираясь арестовать его. Гарри пятится к двери.
МакКарти(останавливает Краппа. Гарри). Ничего смешнее я отроду не слыхивал. Да, по правде сказать, и не видывал.
Гарри(подходит к Маккарти). Почему же вы тогда не смеялись?
МакКарти. Сам не могу понять.
Гарри. Вот и всегда так: я придумываю какую-нибудь шутку, а никто не смеется.
МакКарти(глубокомысленно). Может, это оттого, что ты невзначай наткнулся на новый вид шуток,
Гарри. Да какой же в них прок, если никто не смеется?
МакКарти. Смех, сынок, бывает разный. Могу тебе честно сказать: мне вот, например, сейчас смешно, но вслух я не смеюсь.
Гарри. А я хочу слышать, как смеются. Хочу, чтобы смеялись вслух. Поэтому-то я все придумываю и придумываю всякие потешные истории.
Жители американского городка Итака живут в своем маленьком и уютном мире. Только братья Улисс и Гомер нарушают их спокойствие: один – мелкими шалостями, другой – нежданными новостями. Гомер – старший мужчина в доме. Он разносит телеграммы горожанам: иногда это весточки от отцов, старших братьев и сыновей с далеких фронтов войны, которую вот-вот назовут мировой, а иногда это извещения для горожан от военного министерства. Они говорят о том, что их родные не вернутся домой никогда. Улиссу и Гомеру приходится не только слишком быстро взрослеть, но и самим, без чужих подсказок, разбираться в непонятных, жестоких и безумных правилах жизни.
Роман «Мама, я люблю тебя» занимает особое место в творчестве Уильяма Сарояна, писателя, чье имя стоит в одном ряду с такими титанами мировой литературы, как Фолкнер, Стейнбек, Хемингуэй.Мудрость детства — основа сюжета этой замечательной книги. Мир, увиденный глазами девятилетней девочки, преображается на глазах, ибо главный принцип этого чудесного превращения прост, как само детство: «Ищи всюду добро, а отыскав, выводи его в свет, и пусть оно будет свободным и гордым».В оформлении переплета использован рисунок В. Еклериса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаем читателям впервые на русском отдельное издание повести Уильяма Сарояна «Папа, ты сошел с ума». Эта простая и трогательная книга состоит из небольших историй c двумя персонажами: отцом и сыном. Они собирают ракушки, готовят «рис по-писательски», путешествуют, разглядывают облака и звезды, обсуждают разные пустяки и важнейшие темы на свете. Перед ними открывается бесконечный мир, полный красоты и тайны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что-то смешное» (1953), самое печальное, самое горькое произведение У. Сарояна — о несостоявшихся судьбах, виной чему стали сами герои повести, об ущемленной гордости, о потерянном счастье, потерянной жизни. Это реалистическое повествование с удивительной зоркостью к мельчайшим движениям человеческой души, насыщенное аллегориями и глубоким подтекстом, раскрывающее «личную» тему Сарояна — тему утраты семьи и тоски по ней, по теплоте и гармоничности ее маленького мира, сохраняющего те традиционные моральные ценности, которые на глазах автора все явственнее исчезали из дисгармоничного и холодного большого мира послевоенной Америки. Впервые перевод повести на русский язык опубликован в журнале «Литературная Армения», 1963, № 5—8. Части текста печатного издания, недоступные при создании этой электронной версии — главы 15—21, 36—42, а также фрагмент размером около страницы на стыке глав 29 и 30 — переведены верстальщиком по первой публикации в оригинале (Garden City, N. Y.: Doubleday & Company, 1953).
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.