Путь Подкидышей. книга 1 - ГРОШ - [37]

– Я не печальная, – Рыжая потрогала бок чайника. – Я озабоченная.

– Почему? – Ракушка склонила голову набок и посмотрела на нее лукавым золотым глазом. – Почему озабоченная?

– Ну, сто раз тебе говорили, непонятливая, – Кальвин поймал ее за руку и всунул в сопротивляющуюся ладонь большой гребень. – Расчеши давай волосья-то. Кто так ходит?.. Рыжая о своем оборотне беспокоится, вот и озабоченная. Он в Сушь ушел, забыла?

– Забыла, – Анхеле покорно принялась расчесывать густые взлохмаченные после сна волосы. – Я все равно не понимаю, о чем тут заботиться. Я же говорила: давай, я схожу и все узнаю...

– Я тебе схожу! Давай сюда гребень, горе мое, я сам расчешу... Копна-копной... В Сушь она собралась. Зимой. Угу. Да от тебя за неделю в Суши одни ботинки останутся!

– Ни за какую не за неделю! – Ракушка упрямо вывернулась из-под его рук. – Я коротким путем могу пойти, раз-два, и уже домик.

– «Раз-два», – передразнил Кальвин. – Откуда тебе знать, какой путь длинный, какой короткий? Ты же у нас дурочка. Идешь неделю, а думаешь, что раз-два.

– Я не дурочка, – обиделась Анхеле, ушла в угол и надулась. – Рыжая, скажи ему!

– Кальвин, не обижай Ракушку, – рассеянно сказала Рыжая, копаясь на полке шкафчика. – Ну, и где эта красная жестянка, а?..

– Правильно, не дурочка, – сказал Кальвин. – Только сумасшедшая на всю голову. И всегда такая была!

– А вот и не всегда! – Анхеле сверкнула на него глазами из угла. – Ты в гимназии хуже меня учился! А я лучше.

– Так это когда было, – Кальвин пожал плечами. – Мы еще маленькие были. А после пожара у тебя кровлю-то и сдвинуло.

– Нет, не сдвинуло! – Анхеле сердито топнула ногой. – Ты, Кальвин, ужасная скотина. Я с тобой больше не разговариваю, так и знай. И... и... не давай ему кофе, Рыжая, это моя заначка! И еще я... сегодня же в Сушь уйду!

Она торжествующе взглянула на застывшего с раскрытым ртом быка и победно улыбнулась.

– Вот зараза, – сказал Кальвин жалобно. – И зачем я тебя тогда из пожара вытащил?.. Одни неприятности от тебя. Рыжая, скажи ты ей! Она ведь и вправду в Сушь намылилась. А я не могу ее караулить, нам с Гоббсом работать надо.

– Никто ни в какую Сушь не пойдет, – Рыжая сняла с огня серебряную джезву с королевским вензелем, удивительно неуместно выглядевшую в этой жалкой хибарке рядом с железной печуркой, закопченым чайником и самодельной мебелью. – Анхеле, чашки давай скорее... Кому с пенкой?

– Мне, – Гоббс протянул мозолистую лапу и взял кособокую глиняную чашку. – Хватит вам ругаться. Как маленькие.

– Я, может, и маленькая, – сказала Анхеле запальчиво и, вытянув губы, подула в свою чашку с кофе. – Но я знаю короткий путь к домику, и я никогда не вру!

Поскольку все молчали, Ракушка сердито поставила чашку на стол.

– Ну и пейте сами свой кофе, раз вы мне не верите... А я знаю короткий путь! Спорим, что за два дня обернусь?.. На шубку. Если не обернусь, ты, Рыжая, свою шубку обратно заберешь.

Рыжая отхлебнула кофе.

– Во-первых, я подарков назад не забираю. И спорить с тобой ни на шубку, ни на что-нибудь другое, не стану. Во-вторых, никуда ты не пойдешь. Я серьезно. А не будешь слушаться, я тебя в Монастырь запру.

Подвижное личико Ракушки исказилось от горькой обиды и ужаса.

– Вот ты какая, да?.. Меня – в Монастырь?.. К этим злым теткам?!

Она бросилась на лежанку и разрыдалась отчаянно, как ребенок.

– Они не злые, – сказал Кальвин. – Они тебя лечили, вспомни, когда ты заболела воспалением легких.

– Злые! – закричала Анхеле, размазывая слезы по щекам. – Королевские все злые! И ты тоже, Рыжая, злая!

– Я не королевская, – возразила Рыжая устало. – И перестань плакать, пожалуйста.

– Нет, королевская, – упрямо сказала Ракушка. – Я слышала, как там сестры в Монастрые говорили. И ты – рыжая. Принцессы все рыжие. Все!!!

– Ну, ладно тебе, – Гоббс покачал головой. – Что ты раскричалась-то?.. Подумаешь, рыжая. Мало ли рыжих.

– Мало, – Ракушка вытерла нос кулаком и, нахохлившись, села на лежанке. – Ты хоть одну рыжую хоть раз в жизни видел?

– Я лично сто раз видел, – уверенно сказал Кальвин.

– Ага, – Анхеле ехидно прищурилась. – В непотребном доме. Они там все крашеные. Чтобы таким, как ты, нравиться.

Бык слегка покраснел и хотел заспорить, но Рыжая посмотрела на него особенным взглядом, и он промолчал. Она встала и начала споласкивать под краном опустевшую чашку.

– Я тоже видел, – заметил Гоббс, допивая остатки кофе. – Даже тут, в Малиновке одна бегает, конопатая вся.

– То-то и оно, что конопатая, – Ракушка довольно улыбнулась. – Такие-то встречаются, кто спорит. А чтобы личико чистое, глаза зеленые, а волосы медного цвета – нетушки. Только принцессы.

– Это в сказках принцессы рыжие, – сказала Рыжая твердо. – Ты просто сказок наслушалась, Ракушка. Принцессы по приютам не болтаются. А мы с тобой, если ты, случаем, не забыла, в приюте на соседних койках спали.

– Мало ли что спали, – Анхеле непримиримо задрала подбородок. – Принцессы часто теряются, но всегда находятся. Всегда. Иначе какой смысл?..

– Мне пора, – Рыжая натянула до самых бровей вязаную серую шапку и методично затолкала под нее выбившиеся пряди, потом застегнула серенькую шубку и надела перчатки. – Утро скоро.