Блинников Павел Геннадьевич
Сказочка дедушки Абдулы
"Мне так плохо, хочу чтобы все умерли…"
Бэндер.
— Ну, я устал, спокойной ночи. — закрывает глаза.
— Подожди Бэндер…Бэндер.
— Убить всех людей. Убить всех людей. Должен убить всех людей.
— Бэндер проснись!
— Что такое? Мне снился прекрасный сон. И ты там был. — спустя некоторое время снова закрывает глаза. — Да детка…
— Ох!
— Детка… хочешь убить всех людей…
Пролог
Утро у Давида началось неважно. И как может быть иначе, если просыпаешься в шесть утра в самолете, на который сел в два. Ни выспаться, ни тем более отдохнуть не получилось. Да и пробуждение тоже было не из приятных. Давид проснулся от того что у него заложило уши. А когда он вспомнил, зачем, куда, и главное к кому летит, настроение испортилось вконец. А летел Давид к своему деду. И этот старый хрыч почему-то предпочитал обитать в России. Давиду было четырнадцать лет, и для своего возраста он был неплохо развитым мальчиком. Ростом где-то метр пятьдесят, он угрожал стать высоким и сильным юношей уже через пару лет. Он и его родители жили в Амстердаме, и в своей школе Давид был капитаном футбольной команды. А вот на учебном фронте успехи его совсем не впечатляли. Этот юный злодей был настоящей грозой всех ботаников, причем не только своего возраста. Кроме футбола мальчик активно увлекался каратэ, боксом, уличными драками и еще откровенным хулиганством. Он в свои четырнадцать доставлял школе такое количество неприятностей, что все с ужасом думали что станет когда мальчик повзрослеет. Из других талантов Давида стоит назвать курение, и он также успел несколько раз в своей недолгой жизни напиться в стельку, и попробовать три вида наркотиков. Все же жизнь в Амстердаме делало такие вещи вполне легко осуществимыми.
Короче говоря, проблем с ребенком хватало. Один только пожар учиненный им в школе чего стоил. И парня уже давно ждал бы перевод в какое-нибудь учреждение для трудных детей, если не его родители. А родители у него были не простыми людьми, а занимали высокие посты в крупнейшей в мире нефтяной компании "Абдула ink.". Собственно отец Давида был вице-президентом этой компании, а мать его главным замом. И кроме того они были миллионерами, если не миллиардерами, поэтому Давиду большинство его шалостей сходило с рук. Папа или мама приходили к директору школы, и после этого в ней появлялось новое оборудование, или даже новый спортивный зал, а проделки Давида списывались. С одной стороны такие родители это очень даже неплохо, у парня можно сказать было обеспеченное будущее. Но постоянно работающие и почти все время проводящие в командировках по всему миру, они уделяли воспитанию сына очень мало времени. Ни наказать, ни тем более наставить его на путь истинный они не могли. И с каждым прожитым годом это становилось все сложнее. У мальчика уже был набор из пирсинга, и татуировок, а его за это всего лишь оставили без ужина. Впрочем, тогда он все же поел, друзья принесли ему пиццы. Давид уже три раза сбегал из дома, один раз даже отсутствовал целую неделю. Родителей тогда не было дома, а его сиделке была всунута тысяча евро, и она так и не сообщила им о случившемся. Родители снабжали его деньгами, не слишком заботясь о том, куда он их тратит.
Мальчику очень нравилась его жизнь в Амстердаме. Практически полная безнаказанность, плюс хорошие карманные деньги делали ее мечтой любого четырнадцатилетнего хулигана. И только раз в году эта идиллия для Давида прерывалась. Это было, когда у родителей наступало время отпуска. Обычно при этом они собирались всей семьей, и ехали на какой-нибудь модный курорт. И там Давиду все же приходилось прекращать вести его привычный образ жизни, и прикидываться хорошим сыном. Все же у папочки была очень тяжелая рука, и в те редкие случаи когда он брался за воспитание сына, тот потом несколько дней не мог сидеть. Но как уже было сказано выше, такое случалось нечасто. Впрочем, в этом году все было не как всегда. Родители прекрасно понимали, что от года в год сын их превращается в чудовище, и решили не портить себе столь вожделенный отпуск его присутствием. В конце концов, того отпуска у них была всего лишь неделя в году. И они, недолго думая, решили что их сын вовсе не нуждается в отдыхе, резонно рассудив, что для него жизнь и так сплошное развлечение. А поэтому сплавили его деду, а сами укатили в Мексику. Хотя сплавили было сказано слишком сильно. Дед у Давида был такой, что сплавить ему что-либо без его на то согласия не получилось бы никогда, хотя бы потому что он был президентом той самой компании "Абдула ink." где работали родители Давида, и именем которого была названа эта компания. Дедушка Абдула был тот еще фрукт. Если его внук только грозил в скором времени стать чудовищем, то дед уже очень давно этим чудовищем был. Но не будем забегать вперед.
Всеми правдами и неправдами Абдулу все же удалось уговорить, чтобы он присмотрел за внуком эту неделю. Надо сказать, что папа Давида сильно удивился тому, что его отец дал согласие и потом с самой злорадной улыбкой, на которую был способен, сказал сыну, что он ему не завидует. Дескать уж если дед не сможет вправит ему мозги, то этого не сделает никто. Давид ему естественно не поверил. Сам он деда видел в последний раз, когда ему было шесть лет, и единственное воспоминание, которое у него осталось о нем то, что дедушка Абдула очень старый и некрасивый. И поэтому он его не опасался, и думал, что уж с ним-то он совладает. На крайний случай подсыплет снотворное ему в травяной чай, или украдет вставную челюсть. То, что дед обязан пить именно травяной чай, и иметь вставную челюсть Давид считал само собой разумеющимся. Вообще все люди старше двадцати в его глазах были стариками, старше тридцати, мумиями, а старше сорока, ходячими трупами. Тех же, кто преступил пятидесятилетний рубеж, вообще можно было не брать в расчет. А судя по всему Абдуле было уже за семьдесят. То есть в глазах Давида он не представлял никаких проблем, и происходи все в Амстердаме, или другой европейской стране, он воспринял бы свой визит к деду как хорошее приключение. Денег ему родители отвалили целую кучу, и можно было просто сбежать от деда на недельку и неплохо покуролесить. Но так уж получилось, что дед жил в России.
