Пустынный странник - [20]
— Возможно ты прав…
— Ты хотел поговорить об этом? — Алиф присел рядом.
Этот посторонний человек показался мне сейчас родным отцом. Он не махнул рукой на случайного странника и пытался помочь, более того, сделав всё возможное он хотел меня выслушать.
— Просто хотел посоветоваться с тобой.
— Я тебе сказал моё мнение, но, если тебе так хочется, могу и послушать, что же тебе такое приснилось?
Я рассказал ему мой сон. Он лишь сидел и немного улыбался, как улыбаются детям, которые не понимают ничего в этой жизни и только лишь пытаются её изучить.
— Скажи мне, что ты думаешь? — поинтересовался я, когда закончил свой рассказ.
— Что ты знаешь о ясном свете? — спросил меня Алиф. — Ты слышал когда-нибудь это словосочетание?
— Ясный свет?
— Да, да, ясный свет. Ты говоришь, что во сне ты растворился именно в ясном свете.
— Хм, — я задумался. — Ну да, конечно, природа ума — ясный свет. Ясный свет!
Я готов был подпрыгнуть, как будто со мной произошло чудо.
— Это буддизм, — спокойно сказал Алиф, — мы говорили вчера об Индии и о поисках добра, о религии, о тебе самом. Ты уснул, ты был перегрет и взволнован. Твой мозг обработал полученную информацию, достав из архива памяти эту буддийскую фразу, природа ума- ясный свет. Нет ничего проще. А теперь лежи и приходи в себя. К вечеру будешь, как новый!
Меня как холодной водой окатило. Простой бедуин объяснял мне, жителю Европы простые истины, изученные и описанные ещё Фрейдом. В то время как я, образованный европеец впал в состояние, близкое к религиозной эйфории.
— Да всё нормально, — улыбнулся Алиф. — Этому я тоже немного учился.
— Ты совершенно удивительный человек, — сказал я.
— Я совершенно простой человек, — ответил Алиф и выбрался из моей палатки.
Лагерь был погружен в будничные дела. Блеяли козы и овцы, бегали и смеялись дети. Было слышно, что кипит дневная работа. Эти звуки буквально ласкали мой слух. Я вспомнил вчерашнюю тишину. Видимо я уже слишком плохо себя чувствовал тогда, но был взбудоражен беседой. После объяснений Алифа мне стало легче. Я не был склонен к мистическим обоснованиям событий, видимо действительно перегрелся на солнце. Меня немного мутило и кружилась голова, но постепенно я начал чувствовать себя лучше. Отвар и время возымели своё действие и спустя несколько часов я даже предпринял попытку выбраться из палатки. Алиф издалека увидел меня и замахал руками, жестами указывая вернуться туда, откуда я вышел. Я послушался его и вернулся обратно. Я был немного удивлён тому, что всё-таки умудрился перегреться, но вроде становилось легче. Пришлось провести весь день в палатке. Вода у меня была, время от времени заходили разные люди поинтересоваться как я себя чувствую, заходил и Алиф, приносил отвар, смотрел на меня и улыбался.
— Почему ты возишься со мной? — поинтересовался я у него.
— Ну как же! Ты мой гость! Если бы я гостил у тебя, да приболел, неужели бы ты мне не помог?
— Конечно помог бы. — ответил я. — Мне было бы чертовски приятно, если бы ты однажды приехал ко мне в гости.
Алиф рассмеялся и ничего мне на это не ответил.
Мне стало немного грустно и захотелось домой. Видимо мой спонтанный порыв не был таким уж великолепным, да и идея побродить по песку уже перестала быть привлекательной, я нагулялся. Я решил немного срезать путь, насколько это возможно. Но он и так не был особенно длинным, так или иначе мне не удавалось значительно сократить расстояние, и я бросил расчёты. Сегодняшний день вылетел в трубу, было жаль, что пришлось провести его поправляя своё здоровье. Но, в жизни случается всякое, так что я решил не киснуть. Ближе к вечеру снова пришёл Алиф, сказал, что скоро будет готов ужин и что они будут ждать меня. На удивление я чувствовал себя намного лучше и действительно проголодался. Спустя примерно час я уже уплетал вместе со всеми ароматную еду, состоящую… из чего-то, но довольно вкусную. Все интересовались как я себя чувствую, настолько искренне и открыто, что я немного расчувствовался. Такое со мной случалось, пожалуй, лишь при общении с Мари. Она всегда переживала за меня. А тут посторонние люди, которые увидели меня впервые вчера, а после того как я уйду не увидят вовсе. Я благодарил их целый час, пока меня не прервал Алиф.
— Перестань, я уже говорил тебе, что ты гость. И если хочешь нас поблагодарить, так развлеки нас умной беседой за чаем.
— А что ты хочешь от меня услышать? Не такой уж я знаток историй.
— У меня есть один знаток историй в племени. Вот он, прямо перед тобой. Зовут его Закир, он заходил сегодня к тебе, приносил воду. Давай, Закир, расскажи нам историю, — сказал Алиф.
— Ну что же, хорошо. Эту, как и все другие истории мне рассказывал мой дед, которого вы все, конечно, кроме нашего гостя, отлично помните.
Все закивали головами.
— Так вот, история стара как мир. Шёл один путник по пустыне и повстречался ему на пути хищник. Не важно какой, важно, что он был большой, страшный и голодный. Путник бросился бежать, и чтобы хоть как-то спастись прыгнул в колодец, который попался ему. Но на дне колодца оказалась змея, которая готова была ужалить несчастного. Но он и тут извернулся и подпрыгнув, уцепился за корень, торчащий из стены колодца. А рядом оказалась ниша, наполненная мёдом. Путник начал есть мёд и тут же позабыл и про хищника, и про змею. Не заметил он и того, что на корень, за который он держался, прибежали две мыши, одна чёрная, одна белая и принялись грызть его. — Закир замолчал и выжидающе посмотрел на своих слушателей. Алиф улыбался.
Мы все носим тысячи масок и одеваем их сообразно обстоятельствам. Можем быть милыми и сострадательными, иногда немного глупыми, порой грубыми и нахальными. И для кого-то может стать шоком, когда близкий человек снимает последнюю свою маску, чтобы показать настоящее лицо, а под ней оказывается звериный оскал.
Взрослые люди тоже играют в игры, полностью погружаясь в процесс. Иногда эти игры могут стоить им жизни, но они не останавливаются и самозабвенно двигаются вперед к своему собственному концу. В жизни, как и в шахматах, есть свои короли и пешки, но это вовсе не значит, что король находится в более выгодном положении, он такой же участник игры, ведь есть еще та рука, которая двигает фигуры.
Никогда не знаешь, что готовит тебе встреча с новыми людьми. И как поступить в случае, если случайная встреча приносит тебе знакомство с боссом тайной криминальной организации? Как действовать в ситуации, если ты оказываешься ему многим обязан и при этом становишься свидетелем преступления, совершаемого этим человеком?
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!