Пустынный странник - [18]

— Как же твоя религия? — поинтересовался я.

— А что религия? Религия помогает жить и лечить душу. Человеку важно на что-нибудь опираться и полагаться.

— Даже на волю Аллаха? — спросил я.

— Даже так. Но если ты знаешь, что кто-то более прав и более мудр чем ты, почему бы не положиться на его волю? — хитро посмотрел на меня Алиф.

— Как же твои индийские практики?

— Одно другому не мешает. Если я могу взять из другой религии, что будет полезно мне, так почему бы и нет? По сути, все религии мира одинаковы, все учат добру, терпению и уважению. Только учат немного по-разному. И я тебе скажу мои соображения на этот счёт. Мы все люди и живём в разных условиях, в разных точках планеты и в разных климатических зонах. Некоторым образом, мы разные, но конечно это не так, мы разные в восприятии мира, не более того. И чтобы научиться уму-разуму, нам необходим разный подход в этом обучении. Ведь ты не будешь спорить со мной, что религия призвана учить людей нравственности? Кому-то достаточно самостоятельно изучить себя, возможно, под руководством мудрого учителя, а кому-то нужна высшая сила, Бог, который будет строгим и справедливым судьёй. Вот и всё, это зависит от типа личности, воспитания и соответственно среды обитания. — Алиф улыбнулся и подлил себе мятный чай.

— Очень интересно …. Я не вею в Бога. Просто не верю, что есть некая высшая сила. Что ты скажешь мне об этом?

— Ничего, это твоё дело.

— А что скажешь о Боге ты?

— Нет Бога кроме Аллаха…

— Ещё интереснее.

— Ведь каждому в этом мире своё. Кому-то нужно пообещать гурий за хорошее поведение, а кому-то необходим поиск и анализ. Оба пути хороши. И оба приведут однажды к осознанию того, что лучше быть хорошим человеком, которого после смерти вспомнят добрым словом, чем тем про которого скажут, что слава Всевышнему, наконец он умер и отправился туда, где ему самое место — в Ад. Лучше жить в любви, чем в ненависти и подозрительности, это единственно верный путь.

Глаза Алифа блестели, как самые яркие звёзды. Я осознал, что он был прекрасным человеком, затерянным в великой пустыне, вместе со своим племенем и своими верблюдами и козами. Я не скажу, что в этот самый момент он открыл мне глаза на бытие. Я часто задумывался о многих вещах. Но всегда с другой позиции, с позиции глобального эгоизма. В первую очередь я искал выгоду для себя. Это касалось всего, включая даже то, что, когда я дарил какие-либо подарки кому-либо я искал более одобрительного отношения ко мне, каких-то поблажек для себя, всё что я делал — это было для себя. И если разобраться, таким меня и воспринимали, махровым эгоистом. И эти хмурые взгляды, которые бросала на меня Мари. Нет в них ничего удивительного, я их заслужил. Да и почему я был с Мари? Она красивая, умная, интеллигентная женщина. Находясь рядом со мной, она всегда повышала мой статус. Вот так. И никаких секретов. Лишь спустя довольно продолжительное время я увидел в ней человека, которого полюбил. Но, боюсь, она спустя некоторое время обнаружила во мне отсутствие того человека, которого она увидела при первой встрече. Поверьте, я был самым настоящим ангелом, скрывая все свои недостатки, чтобы понравиться ей. Даже не так. Я скрывал те свои особенности характера, которые по моему предположению она могла принять за недостатки. Вот так. Я эгоист и довольно длительное время совершенно не задумывался об этом.

— Женщина? — улыбнулся в чашку Алиф.

— Не надо быть провидцем, чтобы понять, если мужчина средних лет начинает поиски себя в пустыне, в этом может быть замешана женщина.

— А я и не провидец!

— Я долго думал обо всём и к теме религии могу сказать одно, моя религия — эгоизм.

Алиф рассмеялся. Он рассмеялся таким заливистым смехом, которого я от него совершенно не ожидал, за ним включились все остальные, они с интересом следили за нашей беседой. Я, откровенно, опешил.

— Отчасти ты прав. Человеческое тело — драгоценный сосуд, — немного успокоившись сказал Алиф. — Но …, как бы тебе объяснить. Эгоизм, который ты назвал религией, просто-напросто та маска, которую ты надел на себя, чтобы спрятаться от трудностей, неизменно подстерегающих тебя в жизни. Таким образом ты противопоставляешь себя окружающим, даже твоей любимой женщине. Ты уговариваешь себя, что кроме тебя тебе никто не нужен, чтобы не дай Бог не получить глубокую рану в результате межличностных взаимоотношений. Но, повторюсь, это лишь маска, шоры, которые позволяют смотреть тебе лишь перед собой и не видеть дальше собственного носа. Вот, кстати, твой верблюд…

— Он замечательный, умный и послушный.

— Продашь его мне? Забью его на мясо завтра… Тебе другого могу продать… — неожиданно резко спросил Алиф.

— Это же Малик! Он живой, нельзя его на мясо! — я даже поперхнулся.

— Я хорошо заплачу, сможешь купить двух верблюдов. На одном вещи повезёшь, на втором сам поедешь, тебе хорошо, потом продашь двоих с двойной выгодой?

— Нет, я же сказал, он живой, не могу я его на мясо. Даже не проси.

— А почему? — Алиф снова рассмеялся, я был в недоумении. — Твоя же религия эгоизм! Так сделай лучше для себя, какое тебе дело до верблюда, живой он, мёртвый, какая разница, если ты лично получишь выгоду.