Психология социального отчуждения - [64]

В не столь экстремальных обстоятельствах, когда позиции, занимаемые в системе, просто не устраивают, защитные реакции реализуются в семье. Нетрудно заметить, что чем надежнее место женщины в системе и чем меньше ей угрожает среда (в цивилизованном обществе), тем слабее семейные привязанности. Анализируя семейную ситуацию в разных странах, культурах и цивилизациях на пороге XXI века, Ф. Фукуяма заметил, что мужчины Европы вынуждены жениться на эмигрантках, так их соотечественницы предпочитают безбрачный образ жизни.

Если же гарантии системы ненадежны, а среда агрессивна, семья выступает в качестве убежища. В отроческом возрасте (раньше эта тема еще не актуальна) она выполняет эту роль и для мальчиков. Но по мере того, как нарастает потребность в социальном отчуждении, которая погонит подростков путем эмансипации в направлении общества, отношение к семье начинает отличаться в гендерном отношении. Мальчики, а затем юноши и мужчины, стараются организовать свою среду обитания на семейный лад (стиль руководства, дружеские привязанности, отношения с соседями), тогда как женщины, напротив, переносят в семью то, что не удалось в системе. Они хотят быть в ней и начальниками, и лидерами, перенося в дом состязательность, которая там совершенно неуместна.

Мальчики тоже тянутся к системе, но с оглядкой на среду. И хотя взрослые (особенно матери-одиночки, отвергающие мужские ценности и интересы с порога и категорически) видят в этом просто испорченность натуры, мужчинами движет гораздо более серьезная потребность. Суровая реальность социальной стихии, вынуждает заранее готовиться к необязательным, но вероятным испытаниям. В тюрьме, казарме, а то и просто в общежитии, где полагается обнародовать роли-принципы, можно в одночасье лишиться не только достоинства, но и самой жизни. Так что на всякий случай нужно быть готовым «сменить постель на нары» и знать свои настоящие возможности. Особенно на старте жизни, когда тебя не защищает круг общения, которым взрослый человек отгораживается от социальной среды. Мальчики это ясно чувствуют и стараются подготовиться заранее. Им нужна тренировка, своеобразный полигон, где принципы и статусы можно испытывать на прочность как бы понарошку, больше в игровой, чем житейской ситуации. Естественно, что женщины (матери и учительницы) этого не чувствуют своей натурой и зачастую не знают в порядке профессиональной подготовки. Мальчикам остается статус «выставляемого за дверь» на полном серьезе. В чем-то мальчики и ждут такой войны. Во всяком случае, в воспитательную ситуацию нужно заранее закладывать известную конфронтацию, без которой не обойтись. Она нужна, а значит, и целесообразна.

Когда система в своей основе имеет идеалы, опирается на принципы и идеологически понятна детям, она сама вовлекает в процесс воспитания глубинные структуры личности. Тогда познать себя можно и не погружаясь в социальную стихию. Коллектив все берет на себя. Как у А. С. Макаренко. Если же система ориентирована лишь на внешнее послушание, мальчики воспринимают ее не как защиту, а как обузу. Особенно это заметно в интернатах, где за приличным, но неискренним послушанием скрывается самая отвратительная дедовщина. В обыденной жизни те, кто сильнее характером, ведут себя как «дезорганизаторы», а те, кто послабее, уходят от системы в семью. Но, в отличие от девочек, которые, уйдя в семью, чувствуют, что заняты делом, и иной судьбы могут и не ждать (гендерный конструкт современной культуры), мальчиков не оставляет ощущение, что они там временно и в осаде. За порогом дома остается среда, которая не только угрожает в будущем, но и сегодня выход на улицу может означать сигнал к нападению (что нередко и бывает). Это является причиной самых разнообразных защитных реакций. В частности, переход из детского непосредственно в супружеский статус им может казаться более или менее конструктивным выходом из тягостной ситуации. Иногда реальным, но чаще всего иллюзорным.

* * *

Ко времени, когда наступает пора предъявить обществу Я-образ, ориентированный в гендерном отношении, человеку предстоит разобраться в себе по нескольким направлениям.

Во-первых, ясно представлять, куда нацелено его либидо. От природы люди не делятся на мужчин и женщин достаточно строго. Много таких, чьи влечения чисто физиологического свойства противоречат вторичным половым признакам. В детстве, пока либидо дремлет, это не имеет особого значения, но воспитанные полоролевые навыки в подростковом возрасте могут напороться на иные чувства. Кризис идентичности на долгие годы, а порой и на всю оставшуюся жизнь, становится причиной защитных реакций, подробно описанных психоанализом. Для педагогической психологии в этой проблематике еще не много материала.

Во-вторых, противоречия могут складываться на уровне ролевых конструктов в рамках культуры, этики, религии, права, политики. Воспитание человека не всегда соответствует социальной реальности, и он далеко не в каждом случае бывает готов на пороге самостоятельной жизни к открывающимся перспективам. Например, женщина, нацеленная на демонстрацию успешности за счет силы и славы, оказавшись в семье, где состязаться с мужчинами не принято, оказывается не готова управлять ситуацией иными способами (толерантностью, тактом, уступчивостью). Или мужчина, воспитанный в духе сострадания и взаимопонимания, оказывается в среде, где мягкость принимают за слабость. Попадая в разряд «людей второго сорта», однобоко воспитанные юноши и девушки испытывают вполне понятные трудности психической адаптации как к окружающим, так и к самому (самой) себе в плане личностной идентификации.