Прошу, найди маму - [40]
– Вы говорите, рак?
Жена сказала, что не может болеть. Что у неё нет времени лежать больной. Что у неё слишком много работы. Ни по одному критерию она не попадала в группу риска по раку груди. Детей она родила рано, всех пятерых кормила грудью, менструации у неё начались, с её слов, в год, когда выходила за тебя замуж, то есть не рано, кроме того, мясо она особенно не любила, да и не имела возможности его много есть. Несмотря на это, в левой груди разрастались раковые клетки. Возможно, если бы вы пришли за результатами раньше, то грудь можно было бы не удалять. После ампутации груди, поражённой опухолью, с повязкой на теле жена сажала в поле картошку. Поле вам уже не принадлежало, потому что его продали, чтобы оплатить операцию. Жена закапывала картошку с глазками и говорила: «Больше я в этой жизни в больницу не пойду». Она не только не ходила после этого в больницу, но и тебя к себе близко не подпускала.
И незадолго до поездки в Сеул на день рождения жена тоже страдала диареей. Ты волновался, как она, такая обессиленная, собирается ехать в Сеул, но жена, что-то где-то услышав, отправила тебя в посёлок купить бананов. До поездки в Сеул она три раза в день ела по две перетёртые сушёные хурмы с половинкой банана. Родив каждого из пятерых детей, она не лежала больше недели, но, когда у неё случались расстройства, она лежала и по десять дней. Из-за этого она забыла даже про день поминальной церемонии. Маринуя кимчхи, она иногда долгое время просиживала в рассеянности. Если ты спрашивал, в чём дело, она поникшим голосом отвечала: «Да так… Не помню, положила я чеснок или нет…» Иногда она, не думая, пыталась схватить горшок с кипящим супом и обжигалась. Ты считал, что просто она уже давно не молода. Ведь и ты забыл барабанные ритмы, которыми раньше увлекался. Прожив столько, организм не может быть таким, как в молодости. Ты считал, что даже если что-то выходит из строя – это нормально. Что в таком возрасте люди уже становятся друзьями со своими болезнями. Ты думал, что жена просто вступила в такой период.
– Ты там?
Услышав голос сестры, ты быстро открыл глаза. Ты прекрасно знал, что в такую рань никто, кроме неё, не мог прийти к тебе, но встрепенулся, будто услышал голос жены.
– Я войду?
Видимо, к тому моменту она уже зашла в дом, потому что дверь открылась сразу после её слов. Она держала в руках поднос, на котором стояли накрытые белыми керамическими крышками плошка с рисом и блюдца с салатами. Поставив поднос у входа, сестра задумчиво посмотрела на тебя. Раньше вы жили здесь вместе, а последние сорок лет с тех пор, как построила себе дом через новую дорогу, она просыпалась на рассвете, выкуривала сигарету, причёсывалась, подкалывала волосы на спицу и направлялась к тебе. Обойдя двор твоего дома, залитый светом зари, она возвращалась обратно. Она неслышно прокрадывалась через передний, боковой и задний двор, делая круг, но жена сразу слышала звук её шагов. Этот звук будил её по утрам. «Хм, – жена поворачивалась на бок, – опять пришла», – бормотала она и вставала с постели. Обойдя дом, сестра сразу уходила. Она просто приходила проверить, не произошло ли чего-нибудь в твоём доме за прошедшую ночь. В детстве она потеряла сразу двоих старших братьев, потом с разницей в два дня умерли родители, а во время войны сестра чуть не потеряла тебя. Она не ушла жить в дом мужа, её муж сам переехал в вашу деревню, но погиб, когда в доме случился пожар, и этот случай стал для неё раной, пустившей глубокие корни в её душе, как старое засохшее дерево. Это дерево уже никто не в силах был выкорчевать.
– Что же ты даже постель не расстелил?
Оставшись бездетной молодой вдовой, она приобрела взгляд, полный решимости, переходящей в коварство, но теперь уголки глаз опустились вниз. Заглаженные назад и закреплённые спицей волосы стали седыми. Несмотря на то, что она была на восемь лет старше тебя, её осанка была прямее твоей. Сестра села перед тобой, достала сигарету и закурила.
– Разве ты не бросила курить?
Не ответив, сестра чиркнула зажигалкой с логотипом одного ресторана в посёлке и прикурила.
– Собаку я привязала у себя. Если хочешь, приходи забрать.
– Пусть пока немного побудет у тебя… Всё-таки мне надо будет снова поехать в Сеул.
– Зачем?
– …
– А зачем ты вообще приехал один? Надо было найти и возвращаться вместе.
– Мне почему-то казалось, что она тут меня ждёт.
– Ты думаешь, я бы тебе не позвонила сразу?
– …
– И как так могло случиться?.. Растяпа. Это чтобы не кто-то чужой, а родной муж потерял жену! Не стыдно тебе было одному возвращаться? Куда ты её дел, бедняжку?
Ты задумчиво посмотрел на седую сестру. Ты впервые слышал, чтобы она так говорила о твоей жене. Всегда, глядя на жену, она осуждающе цокала языком, будто постоянно была чем-то недовольна. Когда после двух лет совместной жизни жена не могла забеременеть, она постоянно наговаривала на неё, а когда жена родила Хёнчхоля, сказала: «Ну и что тут такого особенного?» В те времена, чтобы приготовить рис, каждый раз надо было обмолотить рисовые зёрна в ступе, но сестра, хоть и жила вместе с вами, ни разу не помогла жене. Но она помогала ей в родах.
Неожиданный звонок с известием об ухудшении состояния всеми любимого наставника – профессора Юна заставляет Чон Юн вспомнить беспокойные дни студенческой юности в начале 80-х, заново пережить радость дружбы и любви, зарождающейся на фоне гражданских волнений в Сеуле. Дом родителей Миру ненадолго объединяет двух девушек и двух юношей. Одни из них пережили личные драмы, другим они лишь предстоят. Летят годы. Чон Юн ищет утешения в мировой литературе, ее возлюбленный Мен Сё, успешный фотограф, в поисках все новых объятий как символа единения колесит по миру.
Пак Соньо — преданная жена и любящая мать четверых детей. Всю жизнь она посвятила семье. Как умела, любила и жалела мужа, который вечно искал для себя какой-то другой жизни, пока она стирала, готовила, шила, вязала, выращивала фрукты и овощи, борясь с нищетой, бралась за любую работу, чтобы собрать еще хоть немного денег для своих детей. Ее главной мечтой было дать детям то, чего не было у нее — образование, знания, возможность увидеть целый мир, посвятить себя любимому делу. Ради этого она трудилась не жалея сил.
Хрупкость человеческого существования, неумолимая скоротечность отведенного каждому из нас земного времени, невозможность проникнуть во внутренний мир другого человека и его до конца понять – все это мы ощущаем в сюжетах 26 новелл, вошедших в эту книгу. Каждая история окрашена юмором, ироническим, но сочувственным отношением к человеку и его проблемам и дает надежду на то, что многое в нашей жизни можно изменить к лучшему, если повнимательнее прислушаться к себе. Син Кёнсук родилась в 1963 г. в крестьянской семье.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.
В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.
Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.
Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.