Прошу, найди маму - [42]
– Давай отдадим его в школу, – уговаривала тебя жена.
– На какие деньги?
– Можно же продать участок.
Услышав эти слова, твоя сестра сказала: «Она спустит всё состояние!» – и выгнала жену из дома. Только через десять дней, когда ты был пьян, твои ноги повели тебя к дому родителей жены. Обогнув гору, ты дошёл до той хижины и остановился перед запечатанным окном комнаты на заднем дворе, который плотно зарос бамбуком. Ты пришёл туда не для того, чтобы забрать жену. Ты был пьян от вина, предложенного хозяевами после работы на поле, и опьянение привело тебя туда. Хоть не ты выгнал жену из дома, после случившегося ты не мог как ни в чём не бывало войти в дом родителей жены, поэтому остался стоять на заднем дворе. Из дома доносились голоса жены и престарелой тёщи. После каких-то слов жены тёща повысила голос: «Ну и не возвращайся в этот проклятый дом, забирай свои вещи и уходи от них навсегда». Но жена, всхлипывая, возражала своей матери: «Что бы ни случилось, я до смерти буду там жить. Это мой дом, почему я должна оттуда уходить?» Слушая, как жена, всхлипывая, спорит с тёщей, ты так и остался стоять, прислонившись к забору, пока бамбуковые заросли не начали окрашиваться утренними лучами. Когда жена вышла из дома, видимо, чтобы приготовить завтрак, ты схватил её за руку. Похоже, она всю ночь плакала, и её чёрные, большие, как у коровы, глаза опухли так, что остались одни только щёлочки. Даже когда она от удивления широко открыла глаза, они остались щёлочками. Сжав её руку, ты прямиком направился домой через заросли бамбука. Выйдя из бамбукового леса, ты отпустил её руку и пошёл впереди. Роса капала на брюки. Как всегда, отставая, жена догоняла и просила, тяжело дыша: «Иди помедленнее!»
Как только она вошла в дом, не Хёнчхоль, а Гюн первый побежал ей навстречу.
– Хёнсу! Я не буду проситься в школу, только ты не уходи больше из дома!
В глазах Гюна стояли слёзы отчаяния. Он так и не поступил в среднюю школу и помогал жене по хозяйству. Когда он работал с ней в горном поле, если высокие стебли гаоляна закрывали её, он звал: «Хёнсу!» Когда твоя жена отзывалась, Гюн широко улыбался и звал ещё раз: «Хёнсу!» Он звал её, она отвечала, он снова звал, она опять отвечала… Так, перекликаясь, они и работали в поле. В отличие от тебя, постоянно уходившего из дома, Гюн для жены был надёжной опорой. С возрастом у него прибавилось сил, и по весне он выходил с коровой пахать, а в пору уборки урожая раньше других шёл убирать рис на плантации. Когда осенью приходило время солить кимчхи, он на рассвете выходил в поле и в одиночку собирал всю пекинскую капусту. В те времена рис с колосьев приходилось соскребать гребнем, сидя в поле на соломенном коврике. Все женщины деревни брали с собой гребни и собирались на плантации, где в тот день условились обмолачивать рис, рассаживаясь и ставя их перед собой. Они работали до захода солнца. Однажды Гюн ушёл работать на винодельню в посёлке. Получив деньги, он купил новый гребень и, вернувшись домой, протянул его жене.
– Что это? – спросила жена.
– У тебя самый старый гребень в деревне… – Гюн улыбнулся. – Мне показалось, что, когда ты пытаешься его поставить, он плохо держится…
Жена говорила, что неплохо было бы купить новый гребень, потому что при обмолоте у неё уходило гораздо больше сил, чем у других женщин. Ты пропустил эти слова мимо ушей. Ты думал, зачем покупать новый, когда и этот ещё служит. Взяв гребень, который протягивал Гюн, она закричала то ли на Гюна, то ли на тебя:
– Зачем это было покупать? Мы ведь даже в школу его не устроили.
Гюн сказал: «Ну что ты», – и покраснел. Гюн во всём слушался жену. Казалось, что он принимает её за мать. После покупки гребня, когда у Гюна появлялись деньги, он каждый раз покупал что-нибудь для хозяйства – всё то, что нужно было жене. Мельхиоровую коробку тоже купил и принёс домой Гюн. Будто оправдываясь, он говорил: «Просто все женщины пользуются такими, только у тебя тяжёлая резиновая…» В мельхиоровой коробке, которую купил Гюн, жена хранила кимчхи и брала еду с собой в поле. После использования она обязательно вычищала её до блеска и ставила на полку. Она пользовалась ею, пока мельхиор не стёрся до белого цвета. Ты вдруг резко встал и пошёл в сторону кухни. Ты открыл заднюю дверь и посмотрел вверх на полки, которые вы повесили в подсобной комнате. На них стояли сложенные столики для еды. А на самом верху – мельхиоровая коробка сорокалетней давности.
Когда жена родила второго ребёнка, тебя тоже не было дома. Рядом с ней был Гюн. Была зима, но топить, как рассказывали, было нечем. Для жены, которая после родов лежала в промёрзшей комнате, Гюн срубил старое абрикосовое дерево и распилил его на дрова. Он засунул их в топку комнаты, где лежала твоя жена, и развёл огонь. Увидев это, сестра ворвалась в комнату, где лежала роженица, и начала возмущаться: «Как ты могла! Ты что, не знаешь, что нельзя так бездумно деревья срубать, это плохая примета – человек умрёт!» Рассказывали, что Гюн прокричал ей в ответ: «Это я сделал! Зачем ты на неё?!» Сестра схватила Гюна за грудки. «Это она тебе сказала! Дрянь! Мерзкая дрянь!» – «А ты хотела, чтобы она после родов умерла в холодной комнате?» – решительно ответил Гюн.
Неожиданный звонок с известием об ухудшении состояния всеми любимого наставника – профессора Юна заставляет Чон Юн вспомнить беспокойные дни студенческой юности в начале 80-х, заново пережить радость дружбы и любви, зарождающейся на фоне гражданских волнений в Сеуле. Дом родителей Миру ненадолго объединяет двух девушек и двух юношей. Одни из них пережили личные драмы, другим они лишь предстоят. Летят годы. Чон Юн ищет утешения в мировой литературе, ее возлюбленный Мен Сё, успешный фотограф, в поисках все новых объятий как символа единения колесит по миру.
Пак Соньо — преданная жена и любящая мать четверых детей. Всю жизнь она посвятила семье. Как умела, любила и жалела мужа, который вечно искал для себя какой-то другой жизни, пока она стирала, готовила, шила, вязала, выращивала фрукты и овощи, борясь с нищетой, бралась за любую работу, чтобы собрать еще хоть немного денег для своих детей. Ее главной мечтой было дать детям то, чего не было у нее — образование, знания, возможность увидеть целый мир, посвятить себя любимому делу. Ради этого она трудилась не жалея сил.
Хрупкость человеческого существования, неумолимая скоротечность отведенного каждому из нас земного времени, невозможность проникнуть во внутренний мир другого человека и его до конца понять – все это мы ощущаем в сюжетах 26 новелл, вошедших в эту книгу. Каждая история окрашена юмором, ироническим, но сочувственным отношением к человеку и его проблемам и дает надежду на то, что многое в нашей жизни можно изменить к лучшему, если повнимательнее прислушаться к себе. Син Кёнсук родилась в 1963 г. в крестьянской семье.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.
В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.
Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.
Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.