Проклятие Раффы - [28]

— Ну, и как он? В смысле активности порождённой им и его бабами банды? — Ухмыльнулся боцман.

— А как вы думаете? — Грустно спросил старик. — Получив на себя, на своих детей и внуков все эти неприятности, он, как и всякий трус, впал в панику… И однажды стал просить у Творца защиты…

— Ничего себе… И он имел такую возможность? — Изумился я.

— Всякий смертный имеет такую возможность. — Пожал плечами монах. — Всякий, кто считает, что несправедливо обижен тем, кто сильнее его, может обратиться к Творцу за защитой. Молитвы, по сути, являются наиболее распространёнными вариантами подобных обращений… Хотя — и не единственными… Для обращения лостаточно лишь уметь быстро, ясно и чётко сформулировать суть проблемы… И, естественно, быть уверенным, что тебе самому эта проблема не по зубам — какой смысл молить Творца, чтоб послал хлеб насущный, если для этого достаточно всего лишь завести огород? Какой смысл вопить, чтоб утихомирили пьяницу-соседа, которому для этого достаточно просто двинуть в зубы?

— Понятно…

— Итак — он стал просить у Творца защиты… но Ахе долго не мог понять, от чего или от кого: на него ведь никто "по своей инициативе" не "нападал"… Ну, не было на него "посторонних", беспочвенных "нападений" — из-за чьей-то злобы или из желания "позабавиться"… Все неприятности, которые он имел, были естественным следствием его прошлой жизни, его поведения… Просто каждый своими поступками переопределяет свою дальнейшую Судьбу, и его текущая Судьба в точности соответствовала тому, как он жил…

— А недоброжелатели? Неужто их не было вовсе?

— Да нет, почему же… Просто их воздействия были на уровне мелких пакостей и не шли ни в какое сравнение с тем, что он сам себе создал… К тому же — большинство их уже давно утратили силу, "рассосались"… А оставшиеся были просто незаметны на общем фоне его собственных проблем…

— Так много напортачил? — Криво усмехнулся боцман.

— Много… — Грустно кивнул старик. — Хотите, я расскажу Вам его судьбу? — Неожиданно предложил он. Мы, переглянувшись, согласились.

* * *

…Виар рос красивым и смышлёным мальчиком. И — казалось, сильным. — Задумчиво, как бы вспоминая, начал рассказывать старик. — Время было голодное и его родителям приходилось туго. Но — они любили его. Очень. И — жалели. Особенно — мать…Виар тоже любил себя. Очень. И ему нравилось, как мать его любит. И — очень не нравилось, когда другие его не любили. Виар — по-турлукски "цветок". Мама пела ему в детстве песню о прекрасном полевом цветке, который все любят. И любила его безоглядно. Семья Виара не была богатой — голодать, правда, не приходилось; но часто основной пищей была капа, батат да лепёшки, испечённые из той муки, что отец вечерами наметал из-под мельничных жернов: если бы не мельница, которую он поставил сразу же, как только они поселились в Барунди, семья жила бы впроголодь. А так — сыновья росли, как грибы, под скрип мельничных колёс да песни матери, обшивавшей пол-деревни.

…Виар был старшим сыном в семье. Он был надеждой матери, и она долго ждала того дня, когда он станет опорой. Когда он подрос и пришло время ему идти в люди, мать не отправила его в подмастерья к кузнецу или плотнику, о чём мечтали многие мальчишки в Барунди — она отправила его в ремесленную школу при фабрике в Бельсье, о чём никто из сверстников не смел и думать: там были даже дома в два этажа, а в Бурунди самым высоким сооружением была мельница…

…Оказавшись один, вдали от дома, Виар поначалу жалел себя; но он быстро понял всю прелесть создавшегося положения: жалела его и мать, и, жалея, лучший кусок в семье всегда переправляла ему. Не заставив себя долго ждать, вскоре настиг его и возраст первой любви — ко всем рано или поздно приходит это чувство… Девушка была красива. Очень красива. Она не бегала, подобно другим, с парнями по сеновалам, она прилежно училась и с благоговением ждала того дня, когда встретится тот, единственный, которому она отдаст свою Любовь, отдаст себя всю — без остатка — и будет верна ему до конца своей жизни. Много парней подкатывались к ней, но она только тихо качала головой в ответ, прикрыв глаза — как бы извиняясь, что, дескать, "не повезло тебе"… Как-то кто-то из парней, заметив, каким взглядом Виар проводил её, со смехом бросил через плечо:

— Брось, парень… Она — не для тебя. Тебе ведь девчонка нужна, чтоб поразвлекаться, верно? Так пойдём с нами — там будут Заита, Наира, Рифи — они настоящие мастерицы, получишь незабываемое удовольствие! А эту — забудь. Она не развлечений, она — принца ждёт… Своего принца… — Виар закусил губу: Как это — его, такого незаурядного, такого любимого, такого… И вдруг — может отвергнуть какая-то девчонка?

— Не мели чушь… — Сквозь зубы процедил он. — Спорим, что я её… уложу? — Неожиданно для себя самого предложил Виар.

— Спорим… — Внимательно поглядев на него, ответил вдруг парень. — А на что?

— На бутыль старого Гарундинского муската… — Выдохнул Виар марку самого дорогого известного ему напитка, который он сам никогда не пробовал. Спор пришёлся по вкусу всем присутствующим: Гарундинский мускат никто ещё не пробовал, но наслышаны о нём были все. Парни мигом смекнули, что, как ни решись спор, а мускат попробовать доведётся всем "судьям". О девушке никто тогда и не подумал. А многие даже не поинтересовались причиной спора…