Проклятие Раффы - [26]

Попытавшись "помочь" этому человеку, я вдруг обнаружил, что люди, в общем случае, существа совершенно непредсказуемые. Я понял, что, пытаясь предугадать поведение других, нужно руководствоваться только анализом их сущности, но никак не судить по себе, исходя из наивного, глупого и совершенно беспочвенного предположения об идентичности своей и их сущности… Мне казалось, что я был бы благодарен любому за подобную информацию о себе — я постарался бы, по крайней мере, хоть как-то устроить жизнь детей, насколько это возможно — обеспечить их дальнейшее существование… Я бы постарался повидать перед смертью всех тех, кто дорог мне и кому нужен я, чтобы утешить и подбодрить их — мне так было бы легче умирать… А он и не думал о том, как ему прожить остаток жизни, не думал о том, каково ему будет умирать. Он просто испугался. То, каков будет реальный итог его жизни, его, похоже, беспокоило меньше всего. В какой-то мере его волновало лишь то, что станут о нём думать окружающие: он "верил в загробную жизнь", как и многие, подобные ему, люди: наивно полагая, что и Творца можно так же околпачить и объегорить, как им это удавалось с себе подобными в течение всей их жизни. Или — вымолить прощение уговорами, слезами, валяниями в ногах да уверениями в любви… Я тогда в нём этого не разглядел. Да и не мог разглядеть — я тогда был слишком молод и наивен… А в результате — породил монстра, который ради мифического "спасения" своего бренного тела отправлял "в мир иной" многих других людей… выговаривая этим у Диа очередную отсрочку для себя…

— То есть?

— Диа может дать краткую отсрочку своему "подручному" — то есть тому, кто действует в его интересах. Но за эту отсрочку "подручный" должен заплатить жизнью другого человека… Самое обидное, что это может быть только человек, который любит его и верит, доверяет ему: другого трудно заставить умереть за себя, даже обманув… Любящего — проще, ибо он часто сам жаждет быть обманутым, упорно не замечая — да и не желая замечать — лицемерия обожаемого им "создания"… Результат один — смерть. И — жизнь, потерянная напрасно: воплощение прошло впустую: воплощаемый не справился даже с задачей самозащиты, позволив себя обмануть, уничтожить… Значит — несовершенен. Значит, завтра — всё сначала… По новому кругу… А этому вампиру таких жертв нужно много: каждую очередную отсрочку можно получить у Диа только за счёт естественного остатка жизни преждевременно уничтоженного тобой любящего тебя… Причём — не "один к одному", а — уж как Диа решит. А он торговаться не любит: он требует всё новых и новых жертв, всё с большим и с большим "запасом срока жизни"… Сначала годы засчитываются "один к двум", потом — "один к трём", "к четырём", "к пяти"… Последнюю известную мне жертву этот тип отдал, засчитав её срок уже "один к десяти": за два с половиной года очередной отсрочки своей смерти отдал двадцать пять лет остатка жизни полюбившей его женщины… Естественно, что жертвы его со временем становятся всё моложе и моложе, он выбирает их всё глупее и глупее… Вот такую "услугу" оказал я Великому Са… — Старик задумался. — Поражаюсь я его терпению, — вдруг недоумённо промолвил он, — учит нас, учит… А мы ему всё гадим в душу, гадим… Как дети малые, неразумные… Или — злые…

— Может, чтоб не раскаиваться потом — не стоило делать глупости прежде? — Задумчиво спросил боцман.

— Разумеется, — пожал плечами старик. — Но для этого нужно родиться совершенным… Я был слишком молод тогда, я слишком многого тогда не знал, чтобы принимать такое решение… Я наивно полагал, что подобная информация есть благо, ибо я сам хотел бы знать это о себе наперёд… Никогда не судите о других по себе — это позволит вам избежать великого множества ошибок… и многих разочарований в этой жизни… — Вздохнул старик. — А тогда я даже не знал, что он способен экзотически, утончённо убить брата — всего лишь потому, что приревновал его к своей жене… Которая и в мыслях не смела дать ему повод для ревности — невзирая на то, что он сам давал ей эти поводы постоянно и ни на миг не задумываясь…

— Хм… И как же он это проделал? — Боцман всегда живо интересовался подобными "детективными историями".

— Брата он сгубил при помощи одной бабки — "дремучей деревенской колдуньи". "Дремучей" и "деревенской" — не потому, что жила в глухой деревне, а потому, что, наловчившись делать некоторые гадости, она не могла даже толком прогнозировать последствия своего "колдовства"… И оно ударило тогда косвенно по всему его роду, усложнив судьбы и укоротив сроки многим его близким, включая и его самого…

— Почему? — Тоном профессионального интервьюера быстро поинтересовался боцман.

— Для брата он придумал экзотический сценарий: рак крови. Значит, бабка должна была "колдовать на крови". И, вследствие её дремучести и неуклюжести, наделала такого, что не только всему семейству, но и ему самому — заказчику! — век укоротила… А потом — выходит, что я, наивный, пытался его "об этой напасти" предупреждать… Вот уж воистину — не лезь туда, где ничего ни о чём не знаешь… Если, конечно, хочешь хоть чем-то отличаться от "дремучей деревенской колдуньи"…