Проклятие Раффы - [25]

— Да так… — Вздохнул монах. — Слиться с ней в единое целое. — Он снова помолчал, перебирая чётки. — Единственный известный мне способ быстро избавиться от серой тени — это победить её в себе. Если для этого достаточно сил…

— И… Вам это удалось? — Нерешительно спросил я. Монах кивнул.

— Когда сливаешься с подобной сущностью, поглощая её, — чуть погодя поведал он, — возможны два исхода: либо в результате верх возьмёт она, либо — ты. После завершения внутренней борьбы победитель получает доступ ко всем возможностям побеждённого. Поэтому — с одной стороны, это небесполезно — обладая способностями серых теней, я уже давно могу вполне свободно перемещаться в пространстве, добиваться прозрачности и даже отсутствия градиента температур в месте моего присутствия… с другой стороны — это небезопасно: в случае, если я ошибся в оценке соперника и победить сумела тень — вся моя жизнь не просто пропадёт даром, нет; всё гораздо хуже: все мои знания и умения поступят на службу силам зла — и я не смогу уже этому помешать. А это уже более, чем серьёзно — ибо я уже давно не самая мелкая фигура в этом вечном единоборстве…

— Так стоит ли так рисковать? — Философски заметил боцман.

— Стоит, — развёл руками старик, — ибо в моих условиях это — единственный способ хоть что-то сделать…

— А если бы победила тень? — С некоторой дрожью в коленках поинтересовался я.

— Практически невероятно. — Улыбнулся старик. — К тому же — она для меня уже далеко не первая… — Он вдруг сник, погрустнел. — В смысле — мне уже не в первый раз приходится заниматься "уборкой" после своих — да и чужих — ошибок… — Старик, было, замолк, но, видя наши недоумённые взгляды, продолжил:

— Человек — сущность любопытная… И — творческая, шут бы её побрал… Он вечно лезет везде со своими идеями, пытаясь переделать мир, созданный до него и для него Творцом… А потом пытается исправить последствия своих "улучшений"… И к концу жизни мучается вопросом: "А стоило ли вообще вмешиваться в дела Всевышнего?"…

— Я так понимаю, что и у Вас без прецедентов не обошлось? — С понимающей улыбкой произнёс боцман.

— Увы… — Грустно улыбнулся старик.

— Не расскажете? — Отважился спросить я.

— Попробую… — Вздохнув, неожиданно согласился он. — Хоть и не слишком приятно об этом лишний раз вспоминать — но, видимо, это тоже, — он мрачно усмехнулся, — входит в программу моего обучения… — Сказав это, он на какое-то время затих — то ли собираясь с мыслями, то ли окончательно решаясь… Наконец он тихо начал говорить:

— …Первый раз я сделал глупость, в результате которой освободилась серая тень, ещё в ранней юности, когда я и понятия не имел о подобных сущностях… Я тогда познакомился с одним посвящённым… который, кстати, впоследствии посвящал и меня… То есть, — пояснил монах, — с его помощью я постигал азы школы надпространственных контактов первой ступени… Об этом знакомстве вскоре узнал один человек… которого я знал тогда уже лет двадцать, наверное… И, видит Бог — знал слишком плохо… Он тогда попросил меня узнать какие-нибудь подробности о его дальнейшей судьбе. Не особо задумываясь о целесообразности такого шага, я с лёгкостью на него пошёл. Ясновидец поведал, чем болен мой знакомый, и добавил, что жить ему в связи с этим осталось года два — два с половиной… На вопрос, стоит ли ему об этом сообщать, магистр, подумав, сказал: "Я бы не стал этого делать.". У меня же была своя точка зрения: я считал, что человеку об этом знать следует, что он будет рад правде, сумев прожить остаток жизни так, чтобы потом "не было мучительно больно"… Наивный… Потом, через много лет, всё обдумав, я сделал окончательный и такой простой, в общем-то, вывод: не суди о других по себе. Тогда же я долго колебался: поступить ли в соответствии с мнением магистра, или же уступить настойчивым просьбам знакомого и всё же рассказать ему правду. После долгих и мучительных колебаний под аккомпанемент его увещеваний и уговоров я, наконец, уступил… Я, по наивности своей, полагал, что человек, имеющий не блестящую, прямо скажем, карму, сумеет прожить оставшиеся годы так, чтобы хоть самому-то не было потом до боли стыдно и обидно… Боже, как я был наивен! Он испугался. Он попросту испугался. Я видел, как он побежал по гадалкам, по ведуньям… Он отчаянно искал пути избежать предсказанного… Я тогда не знал ещё, что сам факт передачи ему этой информации мной… уже изменил его Судьбу… серьёзно затронув при этом и жизненные пути всего его окружения. Только спустя много лет понял я, что любое, не санкционированное явным образом свыше, сообщение смертному факта его будущей жизни обязательно меняет его Судьбу так, что этот факт не состоится или трансформируется во что-то совершенно неожиданное… Поэтому прорицатели и стараются "говорить загадками" — то есть говорить так, чтобы их, с одной стороны, сразу невозможно было понять однозначно, а с другой — чтобы потом, уже после происшедших событий их предсказания однозначно с этими событиями связывались бы. Это не их прихоть, не их страсть к "заумным высказываниям" — просто дело в том, что точное извещение смертного о предстоящих событиях, не входящее в планы Творца, невозможно по определению, ибо Судьба меняется в тот самый миг, как смертный несанкционированно узнаёт текущий вариант своей судьбы… Потому-то точные предсказания и невозможны… А вызванные попытками таких предсказаний изменения судеб — ох, как бывают неожиданны…