Проклятие императорского дома - [53]

— Да. Травы для наследника.

— Вам еще рано.

— Мне почти шестнадцать. Будешь тянуть, пока не станет поздно? Это указ Императора?

Сен отпустил шершавую глину: с пальцев капнула кровь. Встал. Валиб не поднял головы, продолжил копошиться: что он там собирает? Улики? Любой ценой пытается унести кувшин с собой? Да что в нем было?

Сен встал, рассматривая человека внизу, как будто никогда раньше его не видел.

— Я считаю, что вам еще рано. — пробормотал Валиб.

— Они даются, пока человек только зреет. Я знаю. Хватит юлить.

— У вас горячечный бред, Ваше Высочество. Возвращайтесь в постель.

Сен покачал головой, и нашарил на столике подсвечник.

Он мог бы использовать осколок. Раньше. Один удар снизу в горло.

Удар, которому его научила Лэйли. Один из приемов самозащиты. На самый крайний случай.

Человек умрет, говорила она. Человек истечет кровью за минуты. Ты должен помнить об этом. И Сен запомнил.

Очень удобно. Очень быстро.

Но только вот кувшин разбился неудачно.

Сен сжал канделябр.

Тяжелый. Висок было бы проломить так просто. Идеальная позиция…

Он ударил по затылку.

Кровь потекла, непоправимо пропитывая деревянный пол, но так уж ведут себя царапины на черепе. Кровят.

— Сказано же, — пробормотал он, не глядя на замершего в дверях и бледнющего как смерть слугу, — если кто не готов по-заячьи сплясать на задних лапах — сдохнет. Этот жив пока, чего трясешься? Зови нормального лекаря.

«Потому что я хочу жить. Очень хочу жить. И чтобы мой брат жил тоже — пока я сам не захочу его прибить».

— Подай таз и мыло, Лихан. Мне нужно помыть руки. Сообщи Цесину, мне нужно будет объясниться, пусть отец выделит мне время. И пусть кто-то уберется. С какими тварями и в каких лесах носятся все остальные мои слуги?! Как долго мне терпеть здесь это тело?! Охрана! Вытащите это куда-нибудь в темницу!

Валиб, возможно, и не травил его брата; возможно, он и правда считал, что Шану еще рано принимать травы.

Но Валиб знал все их родинки наперечет, поэтому Сен не мог вынести ему другого приговора. Просто не мог.

Прости, Валиб.

Хотя… Сен посмотрел на распластанное на полу грузное тело, вспоминая, как часто принцессу Сеннилению звали симулянткой, когда у Сена голова просто лопалась от боли; боли, прошедшей после того, как Лэйли впервые отдала ему мешочек с инструкцией.

Нет, не жаль.

Если отец не придушит эту собаку после всего, что Сен ему расскажет… Что же, тогда они с братом все равно покойники. Какая разница, кто будет травить их по приказу отца?

Сену нужно знать, что отец все еще на стороне кронпринца Шанналана. Не просто знать, ему нужны доказательства.

Очень нужны.

23. Амела

Забавно было смотреть на Цесина и Геду вместе. Цесин, во всей своей аляповатости и вечной нервозности, худой и бледный, с его привычкой резко и широко размахивать руками в минуты экзальтации, казался ярмарочным зазывалой на фоне слишком квалифицированной для этой паршивой работы телохранительницы.

Геда отвечала за личный отряд Императора, и вид у нее был посолиднее, чем у мужа. Смуглая кожа и жесткие темные волосы вкупе с миндалевидными глазами выдавали в ней примесь лаанеситской крови. А еще у нее были сильные и кривые короткие ноги, мускулистые длинные руки и бычья совершенно шея, и вообще фигурой она была вся какая-то плотная и квадратная, на две головы ниже Цесина, но в два раза шире и раз в пять мощнее.

Две вещи стали для этих двоих объединяющими: ежеутреннее совещание с Императором и их низкое происхождение. Амела не могла сказать, есть ли в их браке любовь: слишком эфемерная это субстанция, слишком много тут может быть толкований. Но союз они заключили удачный.

У двоих самых приближенных к императору людей когда-то даже не было фамилий. Когда они поженились, Император даровал им одну на свадьбу: Авис. Впрочем, они все равно редко ей пользовались. С тех пор, как пятеро младших сестер Геды удачно пристроились замуж по разным влиятельным кланам, они могли назваться любой чужой, если хотели, и это было бы честью для выбранной семьи — это ведь они нынче были нужны аристократам, а не аристократы им, — но и этого они не делали, предпочитая только имена.

Сегодняшнее утреннее совещание каким-то волшебным образом наложилось на прогулку Императора с младшей дочерью. После смерти Юнны Амела вообще видела отца почти каждый день, и подозревала, что эти встречи жутчайшим образом не влезают в его расписание, вынуждая совмещать несколько несовмещаемых дел и еще Амелу.

Амела боялась спросить, приходил ли отец на похороны бывшей любовницы. Понимала, что скорее всего, не имел такой возможности. И, судя по тому, как не выпускал Амелу из поля зрения — это не прошло для него бесследно.

С любовью надо прощаться, если понадобится — рвать по живому, выкидывать вросший в тебя кусок другого человека как можно дальше в прошлое, возвести между прошлым и будущим стену. Только так получится не тосковать по ней вечно. Амела помнила эту простую истину из прошлой жизни, и сочувствовала своему новому отцу. Он свою любовь не то что вырвать не мог — даже похоронить.

Как долго Амела сможет продержаться ее заменителем?

Сегодня Император решил совместить совещание, встречу с Амелой и заодно посмотреть на тренировку наследника с отрядом. Для того, чтобы Император мог в любое время оценить уровень навыков людей, которые будут прикрывать ему спину в Лесу, во дворце существовала специальная обзорная площадка в окружении четырех дозорных башенок. Оттуда как на ладони можно было увидеть любое из четырех тренировочных полей и двух арен, разбросанных по разным уголкам дворцового Парка.