Проклятие императорского дома - [15]

Она бы не отказалась и попробовать пройти классическое обучение магии. Башни, наставники, мантии, тетрадки…

А если узнать много-много, можно, наверное, открыть какую-нибудь новую магию, которую никто не умеет?

Но сейчас она не смогла бы поступить туда из-за довольно скудных способностей, которых не хватало для колдовства по официально принятой в Империи классической системе, а после того, как ее усилит Лес — ее не примут уже из-за того, что это будет по сути не ее магия, и не ее собственная энергия, а искаженная Лесом магия Прорыва, которую Хранитель использует, чтобы этот самый Прорыв удерживать.

В классической системе маг мог черпать энергию только из своих внутренних резервов. Любые вспомогательные средства, вроде камешков Ушгара или в какой-то мере, если очень грубо, то и Леса, обращающего энергию чужих миров в магию этого, и наделяющего этой магией своего Хранителя и его Наследника, считались искажением изначальной теории. За их использование не преследовали… Но лет десять назад было запрещено обучение магии вне Башен, личное ученичество дозволялось только в случае, когда ученик был близким кровным родственником, что фактически лишило последователей неклассических школ возможностей передавать свои знания кому-то, кроме собственных детей: как-то так вышло, что все пять существовавших в Империи Башен принимали в ряды преподавателей только классических магов.

Получалось, в данный момент Лэйли могла бы обучиться какой-то магической технике только от своего отца. Их прорыв был довольно свежий, и Лэйли станет всего-навсего третьим по счету Хранителем Северного Прорыва, и магические техники обращения с Лесом ее семьи никак будет не сравнить с техниками, например, Императора, семья которого хранит Прорыв Ганаи уже пятьдесят поколений.

Но разве не все Хранители делают одно дело? Разве не все они вместе защищают ткань мира от распада на бесчисленные мелкие клочки? Так почему же Император принял этот дурацкий закон, который мешает Лэйли учиться, а в будущем помешает набрать квалифицированных помощников? Столичные маги вовсе не рвутся на периферию, их и здесь неплохо кормят, а если и соглашаются поработать, то ломят такие цены…

Матушка была известна тем, что высказывала идеи вроде бы очевидные, но раньше в голову людям не приходившие.

Почему бы не основать седьмую Башню?

Для Башни ведь не трехвековая история нужна, не красивое здание и не волшебные лебеди в волшебном пруду, которыми так гордится Башня Ганаи. Для Башни нужны люди.

Триста лет назад Вильге был деревенькой на три десятка жителей, естественно, никто и не думал ставить там Башню. Но сейчас это богатый город, откуда поставляют волшебную и простую древесину на многие верфи, и его даже иногда называют Северной Столицей. Он дорос до собственной Башни, заслуживает собственных магических династий и традиций. Башня Вильге — это значит и магическая школа Вильге, которая вобрала бы в себя элементы бесчисленных магических практик малых народностей, поглощенных Империей за века и века бурного роста… От одной мысли дух захватывает!

И она… быть может… могла бы там учиться? И выпуститься в числе самых первых выпускников, которых все помнят, потому что они первые?

— Матушка… — спросила Лэйли тихо, чуть пришибленная великолепием картин, которые разворачивались перед ее внутренним взором, — но ведь не так-то просто будет получить лицензию? В последний раз новую Башню основывали триста лет назад…

— Я справлюсь, — ответила матушка уверенно, — но, Лэйли… ты должна понимать, что…

Матушка вляпалась в интригу, вот, что Лэйли поняла. Но у матушки всегда получалось справляться с интригами, поэтому Лэйли почти не волновалась. Она крепко усвоила, что тут главное — случайно не помешать.

— Это секрет. — сказала она.

— Это секрет.

Остаток вечера они провели в тишине, но это была уютная тишина. Тишина для раздумий, тишина, когда все уже сказано.

Тишина-на-двоих.

7. Лэйли

У Сенни были отличные физические данные: мощные руки, широкие плечи, крепкие ноги. У Сенни был талант: он осваивал стойки куда быстрее, чем когда-то Лэйли, и она боялась, что еще пара их встреч, и ей будет нечего показывать ему на зонтиках.

Ей ведь и самой пока давали только основы.

Но вот практики — и возможностей для практики, — этого Сенни не хватало отчаянно. Когда у твоего брата есть возможность по пять-шесть часов в день практиковаться с лучшими воинами из окружения Императора, а тебе подружка урывками преподает девчачью гимнастику во время совместных прогулок в Лабиринте… Довольно сложно раскрыть потенциал.

Сенни не жаловался, наоборот, всегда благодарил Лэйли, как старшую, как настоящего учителя фехтования, но было очевидно, что принцессе не хватит игрушечных дуэлей на зонтиках от солнца, чтобы победить однажды в реальном сражении. Зонтики вообще слишком легкие, ими не заменить реальную тяжесть меча. А она сама на самом деле никакой не учитель. Такова была реальность.

Она это понимала. И она понимала, что он понимает это тоже.

И что у него выхода нет, кроме как это принять.

А еще Лэйли немножко завидовала его таланту. Его физической силе. Его скупой точности движений. Его старательности. Его готовностью выцарапывать из дня каждую свободную секунду ради достижения цели.