Прогулка - [19]
Как он написал? Самая суть обычных вещей. Такие слова не пишут в рядовой рассылке, ну разве что пишущий в большей степени романтик, нежели администратор, и слова его, как тот диогенов фонарь, должны не набрать количество, а наоборот, выбрать лишь тех, кто способен откликнуться.
Глава 6
Гуляя по песку, почти еще не затоптанному следами, хранящему большие пятна свея (Кире очень нравилось это слово — свей, песчаная рябь, созданная ветром), она не думала о письме, но ответное к возвращению домой уже сложилось в голове.
Но пока она медленно шла, бросив на грудь проводки наушников, смотрела, как прозрачная вода набегает на светлые кулачки камней, колышет зеленые, еще короткие бороды мягкой травы, проросшей между ними. Уходила к границе трав. Тут росла высокая сизая осока, с листьями-лезвиями, такими жесткими, что казалось, можно порезаться взглядом. На зиму не уходила, только становилась еще более сизой, цвета почти голубого. И между ней курчавились низкие кустики морской горчицы, ярко-зеленые, с толстыми надутыми стебельками-пальчиками. На макушках синели крестики цветков, они удивительно прекрасно пахли, а сама сочная травка, и правда, на вкус отдавала горчицей, пощипывая язык.
Кира, присаживаясь, срывала макушки, пробовала, несла в руке крошечные цветы с нежным запахом. И уходила туда, где на сыпучем песке металась на ветру тонкая нитка морской травы. Один кончик травины держал песок, а другим, свободным, она рисовала и рисовала на светло-желтой поверхности ровные полукружия, повторяя одно и то же движение. Морские часы травы и ветра. Кира выбирала нужный ракурс и снимала, снова и снова, не могла удержаться. Однажды заметив, теперь искала морские часы везде. И находила, прислушиваясь к тому, что вызывают они внутри. Почему-то тоску, но тонкую, прозрачную. Такую, что хочется петь или услышать песню, и пусть обязательно нет солнца, серый, может, холодный день, а волосы, выбиваясь из-под капюшона, мотаются так же, как высохшая травина, трогая скулы и щекоча нос.
Следом обязательно мыслился дом, совершенно морской, где печь топится плавником, а в небольшом дворе, с тремя абрикосами и кустами шиповника, рядом с бельем на провисшей веревке, ветер мотыляет серые связки вяленой рыбы. Ясно, что все это, вместе с длинным песком, сизой осокой и Кирой, оно не здесь. Морские ветреные часы переносят из города совершенно в другие места.
Она тронула пальцем плененную травину, стараясь не нарушать создаваемый ветром полукруг, и не вставая с корточек, подняла лицо к обрыву, тонущему в новой густой траве. Крепче сжала в руке фотокамеру. Сердце стукнуло и пропустило удар, дыхание прервалось, и голова крутанулась, теряя ориентиры. Кира на секунду оперлась свободной рукой о сыпучий песок и встала, резко выпрямляясь.
Впереди по прибою шла парочка, смеясь и крича черной собаке, кусающей белые пенки. На травяном склоне светлели куртки — кто-то устроил пикник в решетчатой тени тонких айлантов. И сзади — она быстро оглянулась, ну да, насыпаны вдалеке неровные кубики лодочных гаражей.
И маяк. Белый маяк наверху, маячит, показывая, где старая лестница карабкается с берега в городские кварталы.
— Показалось, — выдохнула Кира, утишая дыхание. Улыбнулась немножко криво, потому что перед глазами ярко стояла, не уходя, картинка, которую увидела, неудобно подняв голову, сидя на корточках перед морскими часами, отмеряющими дивную тоску. Там, в увиденном, все было почти так же. Только кроме нее не было никого. И ничего, сделанного людьми. Ни домиков, ни лестницы, ни ставников с сетями в воде. Только маяк был. Не белый. Корявая грузная башня из дикого камня, сложенная крепко и неровно, как то подсказывали сами необтесанные плиты, вцепляясь друг в друга сильнее, чем гладкое держит раствор.
Кира пошла вперед, наклоняя голову и внимательно глядя на собственные кроссовки. Это ощущение, то самое, что приходит к ней в особенных местах. Нет, все же другое… Но вспомнила, потому что есть в них общее. Инаковость.
Когда человек погружается в грезы, его ощущения не выходят за рамки окружающего мира, думала Кира, стараясь не смотреть по сторонам, чтоб — не испугаться? Или наоборот, покрепче запомнить, что именно с ней произошло? Не выходят. Это будто осознанный сон, яркий, полный событий и ощущений, но наблюдатель включен, и лампочка сознания светит, пусть не слишком заметно. Человек пребывает в двух местах одновременно. Будто сидит в кинотеатре и смотрит увлекательный, ну, очень увлекательный фильм. Зная, сеанс кончится и все выйдут, из темноты нереальности — в обыденную реальность.
«Я проваливаюсь». Да, именно так она чувствовала себя. Будто лед под ногами становится все ненадежнее и тоньше. Шагни и окажешься где-то в другом месте. Или в другом мире. Не по своей воле, а просто — делая шаг. Или оборачиваясь. Или — подняв лицо к знакомому до каждого уступа и поворота обрыву над приморским парком.
А если я не хочу? Сначала мне говорят, ты мне скажи, легконогая Кира. Тебе выбирать. А вдруг я выберу свой мир, и никаких из него «куда-то»!
Маяк приближался, показывая рядом с собой — белым и длинным, низкое строение с фигурной крышей, похожее на большую шкатулку. Иногда вечерний свет загорался не в маяке, а в окне шкатулки, тусклым огромным рубином, и чем гуще мрак, тем ярче разгорался рубиновый свет за черным переплетом широкого окна.
Вы думаете, что родиться княжной это большая удача? Юная княжна Хаидэ тоже так думала. Пока в её жизнь не вошло Необъяснимое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.