Призрачный поцелуй - [4]

Мой мобильник, засунутый в узкий кармашек платья, начал вибрировать. Когда я проверила телефон, там высветился незнакомый номер. И у меня было неплохое предчувствие, что звонят не просто поболтать.

— Это Мерит.

— Привет, это Аннабель. — Аннабель Шоу была некроманткой, женщиной, чья магия позволяла ей общаться с мертвыми, помогать им связаться с теми, кого они оставили, и совершать спокойный переход в загробный мир. Мы случайно встретили ее однажды вечером, а позже она раскрыла нам одну из алхимических горячих точек Сорши.

— Привет, Аннабель. Что случилось?

— Прости, что беспокою тебя, но у меня проблемная ситуация. Я оставила сообщение офису Омбудсмена, но подумала, что на всякий пожарный позвоню еще тебе.

— Мы только что разъехались с семейного мероприятия, поэтому мой дедушка, вероятно, едет домой. Возможно, он еще не проверял телефон. Что случилось?

— Я на Кладбище для неимущих. Я совершала обход, когда обнаружила это.

Беспокойство в ее голосе заставило меня сесть прямее. Как некромантку, Аннабель было сложно чем-то напугать, даже когда речь шла о кладбищах.

— Когда ты обнаружила что?

— Кто-то потревожил тело.

Мои губы инстинктивно скривились.

— Это ужасно.

— К сожалению, это только первая часть, — сказала Аннабель. — Я почти уверена, что они также вызвали призрака.

***

Хоть мы и переключились с вечеринки в нашу честь на расследование чего-то мрачного, я все же была рада оказаться подальше от дома моих родителей. Магия и хаос теперь чувствовались родными, неопределенность — новой разновидностью стандарта.

— Что мы знаем о кладбище? — спросил Этан после того, как предупредил Малика об изменении наших планов и перенаправил машину.

Я быстренько загуглила.

— Согласно Интернету, Кладбище для неимущих было основано округом Кук в 1861. Там округ хоронил людей, не имеющих иных возможностей — кого не разыскивали семьи, кто умер от эпидемий, кого не смогли опознать после Великого Пожара[9], и все такое прочее.

— Оно все еще используется?

Я приостановилась, чтобы прочитать дальше.

— Только в ограниченном порядке. Там есть несколько семейных мест, и членов семьи по-прежнему хоронят там. После того, как места не останется, оно будет закрыто для новых захоронений.

Приближаясь к этому наводящему жуть месту, я убрала свой телефон.

— Ты когда-нибудь раньше сталкивался с осквернением могил?

— Не лично, хотя такое происходило на протяжении всей человеческой истории, — ответил Этан, держа одну руку на руле, его взгляд был сосредоточен на темных улицах. — Могилы разворовывали в мирные времена, во время войны. С целью жадности и науки. Но в центре Чикаго? — Он покачал головой. — Я такого не припоминаю.

От беспокойства его лоб наморщился, и я знала, что он думает о Сорше.

Хотя мы остановили ее магию, она сбежала из хватки Чикагского Департамента Полиции. Прошло два месяца, а о ней ничего не было слышно, не срабатывала и магическая сигнализация, установленная по всему городу, чтобы предупредить нас, если она что-то попытается сделать. Но было трудно отделаться от ощущения, что мы просто выжидаем.

Я положила руку на его.

— Нет смысла беспокоиться о том, что мы можем обнаружить. Это ничего не изменит. Увидим то, что увидим, — я сцепили наши пальцы, — и мы с этим разберемся.

Мы всегда это делали.

***

В округе было темно. Район был жилой, но считался фермерским, по крайней мере, по стандартам Чикаго, и там не было уличных фонарей. Облака заслонили то немногое, что проникало во тьму от лунного света, создавая странный омут тени недалеко от одного из крупнейших городов мира. Поэтому мне ничуть не стало лучше на нашем текущем задании; кладбища — это не мое.

Машина Аннабель была припаркована на обочине рядом с кладбищем. Она стояла, прислонившись к ней, и подняла глаза от своего телефона, услышав приближение машины Этана. От этого телодвижения зашуршала ее блестящая темная туника, которую она соединила со свободными серебристыми штанами и сандалиями. Ее кожа была темной, волосы завязаны в косички, которые она закрутила в сложный пучок.

— Мерит, Этан, — произнесла она. — Простите, что прервала ваш вечер.

— Не бери в голову, — ответил Этан с улыбкой и коснулся ее руки. — Мы уже сидели в машине, и мы рады тебя видеть, правда, жаль, что при таких досадных обстоятельствах.

— Как Марли и Мэдди? — спросила я ее.

Марли — это четырехлетняя дочь Аннабель. Мэдди, новому пополнению ее семейства, было почти два месяца.

— У них все хорошо, — ответила она, ухмыляясь. — Трудно оставлять Мэдди, ведь она совсем малышка, но долг зовет.

Она привела нас к ржавым воротам и извилистому сетчатому забору, который окружал кладбище. Мы раньше уже посещали кладбища с Аннабель — пышные сады роз и мрамора, где живые могли притвориться, что смерть — это нечто непостижимое и возвышенное. Но там не было никакого кованого железа, не было переполненных ваз с цветами. Никакой суеты, никаких скульптурных украшений, никакой видимой заботы об облегчении перехода между жизнью и смертью.

Ворота были закрыты и привязаны к столбу массивной серебряной цепью. Аннабель сняла через голову свою цепочку, вставила ключ в замок, и, когда он открылся с громким щелчком, сняла цепь и открыла ворота. Сквозь проход, как вода, потекла магия, видимо, выпущенная при открытии ворот или привлеченная Аннабель и ее связью с мертвыми.