Начало июня
Чикаго, Иллинойс
Это было начало 66-й трассы, место, где "главная Улица Америки" начинала пересекать Соединенные Штаты.
Букингемский Фонтан, сердце Грант-Парка, был назван так в честь брата женщины, которая пожертвовала фонтан городу Чикаго.
Днем, основная струя фонтана выстреливала на сто пятьдесят футов в воздух, возвышаясь между гладью озера Мичиган и территорией города Чикаго.
Но было уже поздно, и фонтан был выключен на ночь. Официально парк был закрыт, но это не остановило горстку оставшихся побродить у фонтана или посидеть на ступенях, которые вели вниз на Лейк-Шор-Драйв к темным, мерцающим водам Озера Мичиган.
Я проверила свои часы.
Было восемь минут после полуночи. Я явилась сюда, поскольку кто-то подбрасывал мне анонимные записки. В первой было упомянуто о приглашении. В последней говорилось о встрече у фонтана в полночь, что означало, этот некто таинственный опаздывал на восемь минут. Я понятия не имела, кто отправил мне приглашения и зачем он хотел со мной встретиться, но это достаточно возбудило мое любопытство, чтобы приехать в центр из своего дома в Гайд-Парке.
К тому же я была осторожна, и прихватила с собой оружие — короткий кинжал, с жемчужной ручкой, прикрепленный к левому боку под пиджаком. Кинжал был подарком от Мастера вампира Этана Салливана мне, Стражу его Дома. Со стороны, наверное, я не выглядела как стереотипный вампир, так как униформа Дома Кадоган это приталенный элегантный черный брючный костюм — совсем не то, что носят вампиры в фильмах ужасов.
Мои длинные, прямые, темные волосы были стянуты в обычный высокий хвост, а на лоб падала челка.
Я надела черные туфли на каблуках в стиле Мэри Джейн[1], которые, несмотря на мое предпочтение Пуме[2], с костюмом смотрелись неплохо.
На случай, если в Доме возникнет чрезвычайная ситуация к моему поясу был прикреплен пейджер. Как Страж Дома, я обычно носила с собой катану, тридцать с лишним дюймов заточенной стали.
Но идя на эту встречу, я оставила свою катану дома, понимая, что вид кроваво-красных ножен у меня за спиной привлечет слишком много людских глаз. В конце концов, я была в парке, хоть и после закрытия.
Члены Чикагского Департамента Полиции проявили бы достаточно любопытства к самурайскому мечу, в три фута длиной и боюсь, не поверили бы, что я пришла сюда только для знакомства и разговора. И говоря о знакомстве…
— Я не был уверен, что ты придешь, — неожиданно раздался голос за моей спиной.
Я повернулась и мои глаза расширились при виде вампира, который обратился ко мне.
— Ной? — а если говорить точнее, это был Ной Бек, представитель Чикагских Бродячих вампиров, не состоящих ни в одном Доме. Ной казался огромным — широкие плечи покрытые мускулатурой. Каштановые волосы торчали во все стороны. У него были голубые глаза и в этот вечер его челюсти покрывала легкая щетина.
Ной не обладал красивой, модельной внешностью, но с сильной челюстью и слегка кривым носом запросто мог заполучить главную роль в каком-нибудь боевике.
Как обычно, он был одет полностью в черное: черные свободные штаны, черные ботинки и облегающая черная футболка вместо рубашки с длинными рукавами, которую он носил в прохладную погоду.
— Это ты просил меня о встрече? — спросила я.
— Да, это я, — сказал он.
После нескольких секунд молчания я наклонила голову.
— Почему было просто не позвонить мне и договориться о встрече? — или еще лучше, подумала я, почему бы не позвонить Этану? Обычно он был более чем готов отдать меня в руки нуждающихся вампиров.
Ной скрестил руки на груди, и выражение его лица стало настолько серьезным, что казалось, его опущенный вниз подбородок почти касался футболки.
— Потому что ты принадлежишь Салливану, а эта встреча его не касается. Она касается тебя. Если бы я подписал те записки, я полагаю, ты почувствовала бы себя обязанной сказать ему о встрече.
— Я принадлежу Дому Кадоган, — подчеркнула я, чтобы опровергнуть общепринятое мнение, будто я принадлежу Этану. Не то, чтобы я не обдумывала это. — Это означает, я не могу гарантировать, что то, что ты скажешь мне, не выйдет за пределы нашего разговора, — добавила я, позволяя маленькой улыбке приподнять уголки моих губ. — Но это будет зависеть от того, что ты мне расскажешь.
Согнув руку, Ной полез в карман брюк и вытащил тонкую красную карточку. Держа карточку двумя пальцами, он протянул ее мне.
Я знала что это, еще до того как взяла ее. На ней стояли инициалы "КГ" и белая печать — цветок, похожий на геральдическую лилию.
Похожая карточка осталась в моей комнате в Доме Кадоган, но я все еще не знала, что она означает.
— Что значит "КГ"? — возвращая ему карточку, спросила я.
Ной взял ее, засовывая обратно в свой карман.
Затем, осмотревшись по сторонам, он поманил меня пальцем и зашагал в сторону озера. Приподняв брови, я последовала за ним.
Это было началом урока истории.
— Французская революция стала решающим моментом для европейских вампиров, — сказал он, пока мы спускались по лестнице, ведущей из парка на улицу. — Когда наступила Эпоха Террора[3], у вампиров, в отличие от людей, не началась истерика. Но когда вампиры стали предавать своих собратьев Новичков и Мастеров и сдавали их военным, когда их обезглавливали на гильотине, члены Красного Совета, того Совета который управлял вампирами до того, как к власти пришел Гринвичский Совет, начали паниковать.
