Приворот - [8]

— Что-о-о? О чем ты? Какие Джонстоны? Его фамилия Фэрчайлд, — пробормотала Дженифер, но Мелоди улсе ринулась вперед, обняла Дилана у всех на глазах и поцеловала его в губы.

Он остолбенел и, возмолено, был несколько шокирован, но его рука непроизвольно обвила талию Мелоди, и вид у него при этом был весьма довольный.

Дженифер схватила Джил за руку, выдернув ее из восхищенной толпы болельщиков, собравшейся вокруг Дилана.

— Фамилия Джонстон тебе о чем-нибудь говорит? — спросила она подругу.

— Это девичья фамилия моей матери и ее сестры — мамы Дилана. Ты же знаешь, они родные сестры. А почему ты спросила?

— Мелоди сказала: Джонстоны никогда не бывают верными. Что, по-твоему, она имела в виду?

— Представления не имею, — покачала головой Джил. — Однако Джонстонов осталось не так уж много. Еще до моего рождения дядя Фредди погиб на войне. А больше, по-моему, никого и нет. Вероятно, ты ослышалась. Да и что Мелоди может знать? Она новый человек в городе!

Дженифер отвернулась от Джил. Пусть бежит к Дилану, пусть восторгается им вместе с другими. Она понимала, в этот момент он принадлежал только своим футбольным фанатам.

«Я поздравлю его позже, — решила Дженифер, — когда он придет на пруд и будет только моим, вдали от болельщиков, от Мелоди…» Она обхватила себя руками в предвкушении долгожданного свидания.

ГЛАВА 6

Дженифер приняла душ, переоделась и неторопливо зашагала на пруд, понимая, что ей все равно придется ждать Дилана. Тропинка шла мимо церковного кладбища и дальше через лес.

«Джонстоны никогда не бывают верными», — навязчиво крутилось у нее в голове, пока она бродила по кладбищу и, чтобы убить время, читала надписи на могилах. Ровные ряды высоких могильных плит стояли, как солдаты в карауле или прихожане, которых не впустили в церковь. Она искала, где похоронен Фредди, и наткнулась на другие могилы Джонстонов: Альфреда и Генри. На могиле Генри возвышался огромный белый камень с едва различимой, покрытой серой плесенью надписью. Она соскребла плесень и прочла: «Умер в 1867 году». Потерла еще немного, и появились следующие буквы: «Родился в 1849 году».

А на могильной плите Альфреда буквы совсем стерлись. Три не три — ничего не разберешь. Зато у Фредерика Джонстона был новый памятник. Даты жизни гласили: «1924–1942».

«Война унесла много молодых, — вздохнула Дженифер. — Дядя Дилана, Фредди, погиб, когда ему едва исполнилось восемнадцать, как сейчас Дилану…»

Странная мысль поразила ее. «Джонстоны по мужской линии умирали молодыми — все Джонстоны! Генри и Фредерик умерли, когда им было восемнадцать», — быстро посчитала она. Ее зазнобило, и она накинула на плечи свитер.

Вдруг краем глаза она заметила красноватые отблески. Неужели опять костер? Но когда Дженифер повернулась в ту сторону, то ничего не увидела. Она быстро пошла туда, где заметила огонь. Или ей привиделось? Разве можно спать с открытыми глазами среди бела дня? Куда унес ее поток мыслей? Она внимательно осмотрела эту часть кладбища. Ничего необычного, только за оградой несколько бедных заброшенных могил с маленькими крестами и булыжниками вместо памятников.

На одной покосившейся плите она заметила какие-то буквы. «Маргарет Катберт». Все. Больше ей ничего не удалось разобрать. И вдруг ее сердце защемило от жалости. Ей почему-то стало жалко эту незнакомую Маргарет и захотелось поставить плиту прямо. Однако она так крепко вросла в землю, что и не шелохнулась, несмотря на все усилия Дженифер. Тогда девушка нарвала букетик голубых васильков, растущих вдоль ограды, и положила цветы к подножию камня.

— Вот, это тебе, Маргарет. Прости, больше я ничего не могу для тебя сделать.

Она отвернулась и пошла по тропинке через лес. Вскоре Дженифер уже была на их с Диланом тайном месте — за большим валуном на берегу.

Она присела на плоский камень у самой воды, сняла туфли и опустила ноги в холодную воду. Осенний луч солнца, пробиваясь сквозь еще не опавшую листву, согревал Дженифер.

Прошло достаточно времени. Солнце спряталось, начинало темнеть, ноги онемели… Девушка вытащила их из воды, натянула носки и туфли. Где же Дилан?

Она повернулась, глядя на тропинку, и вдруг почувствовала, что кто-то взял ее за плечи.

— Ой! Это ты? Наконец-то. Ты испугал меня, Дилан. — Она вскочила на ноги, обвила его шею руками и поцеловала. — Поздравляю, — прошептала она. — Ты играл великолепно.

— Брось, просто удачный пас. — Дилан залился краской от ушей до кончика носа.

— При чем тут пас? Это все ты! И незачем так краснеть. — Она неясно откинула с его лба непослушную прядь.

— Нет! Уж если кто и выступил великолепно, так это ты. Любой парень гордился бы, будь у него такая девушка, — Дилан вдруг стал серьезным. Слишком серьезным.

— Любой? Я твоя девушка. Я поклялась любить тебя вечно, помнишь? Ты скоро уедешь учиться, а я буду ждать тебя…

— Нет. Я не могу поступить с тобой так несправедливо, Дженифер. — Дилан опустил голову, разглядывая свои ботинки и неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Но я же не против. Я буду работать на фирме отца, вышивать полотенца и складывать их в сундук с приданым. Мне нравится быть невестой доктора. — Она улыбнулась.