Неторопливая и густая, как подсолнечное, масло, вода заполняет широкий ров. Бросишь в нее камешек – он скроется почти без всплеска, с коротким звуком «глк». Рухнет туда громадина-небоскреб «Эмпайр Стейтс Билдинг» – и исчезнет с тем же тихим невыразительным звуком.
Глк...
Ров широченный. Примерно как Третья авеню – там, где она выходит к главной конторе Национального банка и разбегается двенадцатью автомобильными рядами. Правильное кольцо рва опоясывает громадный земляной конус – Постылый холм. В силу каких-то непонятных науке причин вода здесь никогда не стоит на месте. Она неслышно, вкрадчиво кружит вокруг холма, похожая на изголодавшегося хищника.
Никому никогда не удавалось переплыть эту странную реку. Лишь одно существо на Этом и Том Свете имеет право по своему желанию седлать ее гладкую черную спину. Это Гарри Лодочник.
У Гарри есть плот. По сути это огромное колесо с двенадцатью толстыми спицами, поддерживающими обод. На ободе – двенадцать металлических чаш, в которых круглые сутки (а может – круглые тысячелетия) горит яркий огонь. В центре, там, где колесо должно крепиться к оси – широкая круглая площадка. На этой площадке, сложив по-турецки голые ноги, сидит Гарри. Сидит так, словно он и есть та самая ось, вокруг которой вращается и плот, и черная вода во рву, и... И, возможно, многое другое в этом сумеречном мире. Причем строго против часовой стрелки.
Гарри Лодочник – так зовут его обитатели Постылого холма. Настоящее имя этого иссушенного временем старика куда древнее и незаурядней. Оно источает страх – такой же материальный и удушающий, как запах хлорки в школьной уборной. У Лодочника длинная реденькая бородка, оттопыренные уши и добродушная физиономия профессионального убийцы, состарившегося на любимой работе. Кожа на его костях обвисла, словно старик прикупился по случаю в магазине ношеной одежды.
На гребне холма стоит высокая каменная башня. Это тюрьма Аббад, узилище злобных духов и привидений. Башня похожа на гарпун, вонзенный в горбатую тушу земли. Именно туда смотрит сейчас Гарри Лодочник. Его плот медленно плывет по середине рва, а огни в железных чашах горят ровно и спокойно – значит, никого рядом нет... И все-таки что-то не так. Спокойствие всегда обманчиво. Гарри не верил ему.
...И правильно делал. Потому что буквально через минуту рыжее пламя в чашах заметалось, словно дворовая собака, проспавшая вора и избытком лая пытающаяся компенсировать недостаток проворства.
– А что б вас, – прошептал Гарри, отталкиваясь от дна длинным шестом.
Он увидел, как на левом берегу, метрах в пятидесяти по окружности рва, из густых сумерек материализовались два тусклых силуэта, еле заметные на безрадостном фоне Постылого холма. Неживые пожаловали. Ага. Ей-Богу Неживые. Лодочник мог дать сто против одного, что это были привидения из Аббада. Он чуял их на расстоянии морской мили.
Эти двое, конечно, собирались сбежать из тюрьмы. Думали незаметно пересечь ров по воздуху... Такие номера здесь не проходят, не-ет. Они быстро огорчились, наткнувшись на невидимую стену над водой – стену без единой микроскопической щелочки, даже полмолекулы не воткнешь – и теперь озадаченно крутили провалившимися носами. Ха! Воздушная граница на замке, ребята. Конечная остановка. Приехали...
Привидения не знали, что делать дальше. Они вообще туго соображают – так, во всяком случае, полагал старик. Если бы эти твари догадывались, что Лодочник уже близко и смотрит на них пустыми, воспаленными от бессонницы глазами – план действий возник бы сам собой. Но и он был бы обречен на неудачу.
– Постой-ка, я что-то не понимаю... – донесся до уха Гарри истерический шепот. – Крендель Раш клялся, что воздушная заслонка будет открыта!..
– Нуда... – после долгой паузы прозвучало в ответ. – Он просто забьет ее отодвинуть, Крендель твой... Ха-ха. Теперь хотя бы ясно, почему он не отправился с нами.
– О-о! – чуть не в полный голос завопил первый. – Да он – настоящий Хампердинк!
– Хампердинк – это не то слово. Помойный функ – вот кто такой Крендель.
– О-о-о!!
– Не вопи. Лодочник услы...
И тут Гарри, сильно толкнув плот вперед, явился перед беглецами – страшный, мрачный и равнодушный, как электромясорубка. Эффектно сработано, ничего не скажешь. Привидения с паническим писком стартовали в воздух, еще разок ударились о невидимую стену, упали наземь, немного повыли от боли, потом рванули было в сторону Аббада, но и там уже воздух на их пути сгустился до железобетонной кондиции. Бац! Бац!
– Все из-за тебя! Я тебе говорил, идиот не вопи!!
– Пошел ты!..
– Ты вопил! Ох, зачем ты вопил?!!
– Ты сам вопишь!
– Дурак!
Они едва не затеяли потасовку (опытный Лодочник не исключал, что все это – не более чем грубая инсценировка), а потом неожиданно опрометью бросились к кромке воды. Тусклые силуэты на мгновение зависли надо рвом...
Глк.
Глк.
Гарри Лодочник даже не пошевелился. На черной поверхности обозначились две круглые пасти, окруженные концентрическими морщинами волн. Они пропустили внутрь себя беглецов и захлопнулись. Привидения исчезли. Отныне они вычеркнуты из всех списков, из всех классных журналов, регистрационных книг и бухгалтерских отчетов – как в мире живых, так и в мире мертвых. Они не принадлежат никому, кроме этой, похожей на текучий жидкий камень, субстанции.
