Присутствие. Дурнушка. Ты мне больше не нужна - [156]

Шрифт
Интервал

— Это те с-самые?

Он надевает эти очки в разваливающейся оправе, прилаживает их своими уже мало на что способными пальцами, искореженными и бесформенными. Линзы все заляпаны отпечатками его пальцев. «Ах-ха», — говорит он, моргая и оглядываясь вокруг. Потом говорит «нет» и сует руку в выдвинутый ящик. Я даю ему другую пару, и он снимает первую, откидывает дужки второй и снова надевает первую и смотрит на меня.

Когда он смотрит на меня, я осознаю, что он сейчас ощущает прилив дружественных чувств ко мне, что он рад меня видеть, но не уверен в том, кто я такой. «Это я, Гарри», — говорю я.

Он улыбается. Он все еще крупный мужчина, хотя очень исхудал; голова по-прежнему массивная, огромная, и зубы в полном порядке, и в его теле еще сохранилась прежняя сила, правда, раздробленная на части, но все же сила человека, который по крайней мере совсем не смирился с пребыванием в такой вот палате и с такой вот жизнью. Для него, равно как и для меня, да и для любого другого, все это некая ошибка. Он знает, что у него есть будущее, собственное будущее. Полагаю, именно по этой причине я все еще езжу его навещать.

Раньше до меня никогда толком не доходило, что у него уши здорово торчат в стороны. Думаю, я всегда был слишком занят тем, что смотрел ему прямо в глаза, и никогда не обращал внимания на уши. А теперь, когда уже не нужно опасаться того, что он скажет, и вообще его слушать, у меня появилось время и возможность получше рассмотреть его всего.

Левая нога у него выгибается в сторону, гораздо сильнее, чем мне казалось раньше. Руки тонкие, даже артистические. Ноги длинные и изящные. У него странно высокие скулы, почти славянские, чего я никогда не замечал, пока его лицо так не исхудало. Макушка головы плоская, так же как и затылок. Всего лет пять назад я осознал, что он уже старик, очень старый человек. Однажды я случайно повстречался с ним, когда он гулял днем по Бродвею, и мне пришлось идти рядом с ним очень медленно. От легкого ветерка, дующего в лицо, у него слезились глаза. Но тогда все это не казалось мне столь грустным; я думал, что в конце концов он ведь прожил очень долгую жизнь.

Но сегодня я уже понял: все совершенно иначе, потому что он еще не сдался, не утратил веру в свое будущее. По сути дела, он относится к нему с гораздо большим энтузиазмом, чем я к своему. И ему и впрямь что-то очень нужно.

— Пос-су-ушай. Я ха-у наушу.

— Тебе что-то нужно?

— Н-не. Я ха-у наушу.

Он ждал моего ответа.

— Я не понимаю, что ты говоришь. Но ты продолжай, может, я пойму.

Он дотянулся до двери, пощупал, насколько плотно она закрыта. И снова заговорил, все время поглядывая в сторону коридора за дверью широко раскрытыми глазами, словно там кто-то притаился и подслушивает, кто-то, желающий ему зла.

— Я никогда в и-изни. Н-никогда.

— Да что случилось?

— А-и мия н-ни ы-ыпукают.

— Тебя не выпускают наружу?

Он закивал, яростно и злобно.

— А-и ми-я н-ни ы-ыпукают.

— Но ты же выходил на прогулку с сестрой, не так ли?

— Пос-су-ушай. Ты с-сушаишь? — Он уже дрожал от нетерпения.

— Да, пап, я тебя слушаю. Чего ты хочешь?

В его глазах появилось какое-то странное раздумье, словно он что-то подсчитывал и оценивал, прежде чем сказать. Он как будто готовился совершить какую-то сделку. Губы у него беззвучно шевелились, как у шимпанзе, он явно готовился сделать какое-то важное заявление. Потом он скрестил ноги и наклонился ко мне, перегнувшись через подлокотник кресла.

— А-и мне де-ег не адают.

— Денег?

— Не адают. А-на вчера так ска-ала. Се-одня ничео.

— Сестра, что сидит внизу?

— Ах-ха.

— Она требовала у тебя денег?

— Не-а, не тебоа-уа.

— Она не хотела дать тебе денег?

Он покивал:

— Ни-его. Пятьдесят тысяч доаров.

— Ты просил у нее пятьдесят тысяч долларов?

— Э-та май де-еги.

Он наклонился еще ближе ко мне, продолжая сидеть со скрещенными ногами, в той же позе, в какой я не раз видел его, когда он беседовал с разными бизнесменами, точно так, как он это делал где-нибудь в дорогом отеле или в спальном вагоне, — довольно красивая поза, исполненная истинного изящества. Конечно, у него не было никаких пятидесяти тысяч долларов, у него больше вообще ничего не было, но в этот момент я никак не мог понять, что у него в действительности на уме, хотя он совершенно недвусмысленно мне это твердил.

— Ну, тебе ведь здесь вовсе не нужны деньги, пап.

Он бросил на меня подозрительный взгляд и хитро улыбнулся. Я, оказывается, тоже против него.

— Пос-сушай.

— Я слушаю.

— Я бы мог пайти дамой, — вдруг сказал он совершенно четко. Дома у него тоже не было; его жена умерла восемь лет назад, и даже его номер в гостинице давно был сдан. — Я ни стану ничего гава-ить, — добавил он.

— Здесь тебе будет лучше, пап.

— Лучше! — Он уже смотрел на меня с откровенной злобой.

— Тебе нужен уход, — пояснил я.

Я стал объяснять, насколько ему здесь лучше, чем дома, но он слушал без всякого внимания и все время поглядывал в сторону двери. Но его гнев уже прошел.

— Там я мог бы жить, — сказал он.

Я кивнул.

— Там я мог бы жить, — повторил он.

После чего воцарилось молчание, что всегда было самым худшим в конце визита. Мне уже нечего было ему сказать, а он больше не видел способа заручиться моей помощью. Или, может быть, он ожидал, что я тут же начну паковать его вещи и увезу его отсюда. И все, что ему сейчас оставалось, — это его медленно прогорающая радость оттого, что кто-то пришел к нему и сидит с ним, даже при том, что он не был уверен в том, кто это такой, разве что понимал, что это кто-то знакомый. А мне оставалось лишь понимание того, что он испытывает эту радость.


Еще от автора Артур Ашер Миллер
Смерть коммивояжера

Рациональное начало всегда в произведениях Артура Миллера превалировало над чувством. Он даже не писал стихов. Аналитичность мышления А. Миллера изобразительна, особенно в сочетании с несомненно присущим ему искренним стремлением к максимально адекватномувоспроизведению реальности. Подчас это воспроизведение чрезмерно адекватно, слишком документально, слишком буквально. В той чрезмерности — и слабость драматурга Артура Миллера — и его ни на кого не похожая сила.


Все мои сыновья

Вторая мировая уже окончена, но в жизнь обитателей дома Келлер то и дело наведываются призраки военных событий. Один из сыновей семьи три года назад пропал без вести, никто уже не верит в то, что он может вернуться, кроме матери. Вернувшийся с войны невредимым Крис приглашает в дом Энн, невесту пропавшего брата, желая на ней жениться. Он устал подчиняться во всём матери и беречь её чувства в ущерб своим интересам. Мать же во всём видит знаки продолжения жизни своего Ларри. Пытаясь убедить всех в своей правоте, она не замечает, что Энн и впрямь приехала не ради исчезнувшего Ларри.


Вид с моста

Сюжет пьесы разворачивается в 1950-е годы в Нью-Йорке в итальянском районе недалеко от Бруклинского моста. Эдди Карбоун и его супруга Беатриса поддерживают племянницу Кэтрин, которая учится на стенографистку. В Нью-Йорк нелегально прибывают Марко и Родольфо, родственники Беатрисы. Между Родольфо и Кэтрин возникает взаимное чувство. Но Эдди излишне опекает племянницу, что перерастает в помешательство. Трагическая история запретной любви, которая не могла закончиться счастливым концом.


Представление

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цена

Пьеса «Цена», пожалуй, самая популярная из его пьес. В ней А. Миллер обращается к проблеме цены нашей жизни, ценностям настоящим и мнимым. Главные герои — братья, которые не виделись шестнадцать лет и вновь пытаются стать родными. Старший — известный врач. На пути достижения успеха, как он сам говорит, «выпалывал все, включая людей». Младший отказался от карьеры, чтобы поддержать отца в трудные годы.В истории сложных, запутанных отношений двух братьев оценщик Грегори Соломон берет на себя роль совести. Он остроум и острослов, превосходно знает жизнь и видит каждого человека насквозь.


Я ничего не помню

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Фиаско

«Фиаско» – последний роман Станислава Лема, после которого великий фантаст перестал писать художественную прозу и полностью посвятил себя философии и литературной критике.Роман, в котором под увлекательным сюжетом о первом контакте звездолетчиков&землян с обитателями таинственной планеты Квинта скрывается глубокая и пессимистичная философская притча о человечестве, зараженном ксенофобией и одержимым идеей найти во Вселенной своего идеального двойника.


Падение дома Ашеров

Родерик Ашер, последний отпрыск древнего рода, приглашает друга юности навестить его и погостить в фамильном замке на берегу мрачного озера. Леди Мэдилейн, сестра Родерика тяжело и безнадежно больна, дни её сочтены и даже приезд друга не в состоянии рассеять печаль Ашера.После смерти Мэдилейн местом её временного погребения выбирается одно из подземелий замка. В течение нескольких дней Родерик пребывал в смятении, пока ночью не разразилась буря и не выяснилось чудовищное обстоятельство — леди Мэдилейн была похоронена заживо!Восстав из гроба, она пришла к брату с последним укором, и две души навсегда оставили этот бренный мир.Замок не надолго пережил своих хозяев, через несколько мгновений он уже покоился на дне зловещего озера.


Ночной портье

…Он был ночным портье. Маленьким человеком, не надеявшимся на перемены к лучшему. Но таинственная гибель одного из постояльцев отеля открыла для него дверь в другую жизнь — яркую, шикарную, порой — авантюрную и опасную, но всегда — стремительную и увлекательную…


Хирургия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.