Пришествие антихриста: Православное учение - [40]

…

Жив Бог, жива душа моя! Эту отрадную истину с полной силой раскрывает Слово Божие и подтверждает история.

Так зачем же без меры плакать о разлуке с близким человеком, видя, что его тело возвращается в землю, откуда было взято? Пусть оно предается тлению, ибо сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор. 15, 42–44). Для нас, конечно, непонятно, как оно может воскреснуть, когда стало пищей червей. Но об этом спрашивали еще апостола, и вот что он ответил: Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет.

И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело (1 Кор. 15, 36–38). А плачет ли земледелец, когда бросает зерно в землю и видит, что оно там предается гниению? Нет. Он заплакал бы в том случае, если бы зерно, брошенное им в землю, не сгнило; заплакал бы потому, что если пшеничное зерно, пае в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12, 24). Зачем без меры плакать о душе, когда она после разлучения с телом возвращается к Богу?! Плохо ли душе у Бога? Если и престолы царей земных окружают радость и блаженство, то чего может недоставать для счастья и блаженства около Престола Царя Небесного? Какая страна может быть счастливее той, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыхания, а только жизнь бесконечная, жизнь, исполненная светлых радостей?! Что может быть лучше того города, который украшен так же прекрасно, как невеста для своего мужа. Там нет слез, не знают смерти, а напротив, везде только радость, ибо не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9). Понятны после этого воззвания святого царя Давида: как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни (Пс. 83, 2, 3); и слова апостола Павла: Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7. 24).

Святой Игнатий Богоносец, осужденный на страдания, говорил: «Прекрасно мне уйти от мира к Богу, чтобы в Нем мне воссиять… Пустите меня к чистому свету! Явившись туда, я буду человеком Божиим». («Писания мужей апостольских в русском переводе священника Преображенского». С. 404, 407). Теперь понятно, почему многие святые с тихой улыбкой, смиренно расставались с этим миром. Радостно было, например, преподобному Пафнутию Боровскому лежать на смертном одре и в ожидании блаженной кончины петь погребальные песни до той самой минуты, пока смерть не сомкнула его глаз. Также и святой Афанасий Афонский предал свой дух Господу с последними словами радости: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже!» С ликованием приветствовал преподобный Даниил Столпник пришедших за ним пророков, апостолов, мучеников и других святых. А преподобный Нифонт в минуту своей кончины сподобился увидеть не только всех небожителей, но и Саму Пречистую Матерь Божию. Легко и радостно было и преподобному Макарию Египетскому расстаться с жизнью в присутствии Ангелов и сказать: «Господи! В руки Твои предаю дух мой!» Как им было не радоваться?! Для них закончились дни на земле, которая является местом плача и воздыханий, и открылась обитель света и радости; закончилось время, наступила вечность; закончились подвиги и труды, приготовлены венцы и награды; закончилась брань, наступил мир.

Но, увы, как только блеснула светлая радость при взгляде на смерть праведников, а бедное сердце опять стало мучиться скорбью, горькие слезы опять заструились из глаз… О, если бы за гробом был только рай, тогда не о чем было бы плакать и вздыхать. Но как не плакать при разлуке с близким, когда вспомнишь, что смерть грешника люта, что за гробом есть не только рай, но и ад с его мучениями, есть место, где всегда темно, где много слез, где слышны только вопли отчаяния и скрежет зубов?! А если мой близкий попал туда, где смерти ищут как отрады и не находят?! Ведь в светлые обители Отца Небесного не войдет … ничто нечистое и никто, преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр. 21, 27). Поэтому когда на Страшном Суде некоторые будут взывать: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? (Мф. 7, 22), несмотря на это, они услышат грозный ответ: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф. 7, 23).

Как не вздохнуть от всего сердца о судьбе родного человека, ушедшего туда, откуда нет возврата, и тогда вспомнишь слова апостола: если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится? (1 Петр. 4, 18). Да, подобные мысли могут сильно смутить душу при воспоминании об умерших, близких нашему сердцу. Даже сами апостолы были в недоумении, когда услышали слова Господа: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф. 19, 24). Тогда апостолы спросили: так кто же может спастись