Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - [50]
В конце концов пощадили только вольноотпущенников Секунда (хотя некто Варрон требовал приговорить их к изгнанию просто за то, что они жили в доме убитого), а четыреста рабов были осуждены. Приговор должны были привести в исполнение немедленно, но римские толпы вновь взбунтовались, принялись бросать камни и угрожали устроить поджог. Благодаря им в тот день никто не был распят на кресте. Нерона эта ситуация вынудила написать римскому народу сердитое письмо-выговор (по-моему, это очень нелепая реакция, но Тацит, кажется, относится к ней серьёзно). Через несколько дней казнь возобновилась, но на этот раз вдоль улиц, по которым вели узников, выставили воинские заслоны. Сотни мужчин, женщин и детей вывели за эсквилинские ворота и часами прибивали или привязывали к крестам, на которых они несколько дней мучительно умирали из-за преступления одного человека.
Называя порабощённых людей врагами, Сенека имел в виду не то, что рабы изначально являются врагами, а то, что они становятся таковыми из-за чрезмерно жестокого обращения со стороны рабовладельцев. Сенека намеренно обходит молчанием тот факт, что значительная часть рабов были самыми настоящими врагами римлян, пока те не взяли их в плен на поле боя или не угнали из захваченного города. Да и в основе его призывов обращаться с рабами добрее лежали эгоистические мотивы. Он хотел, чтобы порабощённые люди оставались верны рабовладельцам и готовы были умереть за них, если возникнет такая необходимость. Он сам был рабовладельцем и вряд ли заслуживает нашей поддержки, однако он рассуждал о реальности, которую римляне ощущали особенно остро. Почти все известные случаи убийств рабовладельцев рабами были следствием крайне сурового обращения с порабощёнными людьми. Македон стал жертвой собственного бессердечного деспотизма. Ещё один заметный рабовладелец, погибший от рук порабощённых им людей – Луций Минуций Базил, один из убийц Цезаря. Базила убили за то, что он пытал и калечил своих рабов – некоторые на основании этих слов делают вывод, что он их кастрировал, но в действительности речь может идти о любом членовредительстве. В любом случае кому-то из тех, кто не понаслышке знал о его жестокости, она показалась чрезмерной. Лишь одно убийство выбивается из этого ряда, и причина в том, что убитый был настолько малозначительным человеком, что о его гибели мы знаем лишь благодаря сохранившейся надписи. Его звали Марк Теренций Юкунд, в своё время он сам был рабом, но получил свободу и пас овец некоего Марка Теренция, о котором более ничего не известно, в Майнце (нынешняя Германия)[131]. Юкунда по неизвестной причине убил его собственный раб, который затем повесился, чтобы избежать мук распятия. Трудно удивляться тому, что надпись не сообщает, заслуживал ли Юкунд подобной смерти. Впрочем, надо полагать, что заслуживал – в слишком уж неприятной компании он оказался.
Панург
Иногда рабы убивали свободных людей, но гораздо чаще – удивительно, правда? – происходило с точностью до наоборот: господа расправлялись со своими рабами. О подобных убийствах в источниках почти ничего не говорится. Когда свободный мужчина становился жертвой своей же собственности, это воспринималось как история о человеке, укусившем собаку, как нечто, заслуживающее внимания. А к рабовладельцу, убившему своего раба, относились как к человеку, разбившему дешёвую вазу из «Икеи»: до таких новостей никому не было дела. Об убитых господами рабах начали писать только после того, как в законы были внесены поправки, свидетельствовавшие об изменении взглядов римлян на убийство тех, кого они за людей не считали. Это был медленный, но необратимый процесс. На протяжении всей римской истории поведение рабовладельцев, закалывавших рабов в приступе гнева или обращавшихся к палачу, чтобы тот распял их, становилось все менее и менее приемлемым. Впрочем, некоторые бы сказали, что свободный гражданин постепенно терял власть над собственным домохозяйством. Потребовались века, чтобы убийства порабощённых людей начали смущать римлян, и даже это смущение не было таким уж сильным. Со времён зарождения римского государства право поработителя казнить и миловать своих рабов лежало в основе института рабства. В самом деле, зачем вообще кого-то порабощать, если нельзя будет убить его, когда он тебя рассердит? Только в 319 г., в правление Константина – и наверняка под влиянием христианского учения – умышленное убийство раба владельцем было признано преступлением. И то, речь шла лишь об умышленном убийстве. Случайно забить своего раба насмерть по-прежнему можно было совершенно безнаказанно. Об убийствах второй степени в Риме не слышали.
Одним из немногих рабов, чья гибель привлекла к себе хоть какое-то внимание, был Панург, убитый в 62 году до н. э. О жизни и смерти Панурга мы знаем лишь благодаря тому, что Цицерон представлял его хозяина, Росция (не того, которого обвиняли в отцеубийстве) на процессе по делу об имущественном ущербе. Спорили о том, сколько стоил Панург и сколько его убийца должен был заплатить Росцию. Если кратко, Панургом одновременно владели Росций и ещё один человек, и они потратили много денег, чтобы научить Панурга актёрскому мастерству, надеясь, что в будущем их затраты с лихвой окупятся. Но завершить обучение Панургу было не суждено: его убил некий Квинт Флавий. Квинт признал факт убийства и готов был заплатить Росцию столько, сколько тот в своё время заплатил за Панурга. Росций же считал, что после уроков актёрского мастерства Панург стал стоить дороже, и убийца должен компенсировать его стоимость на момент смерти. Это тот самый вопрос, о котором так долго и подробно рассуждали авторы комментариев к Аквилиеву закону: кто и сколько должен заплатить, если умрёт корова или раб? О том, что человек умер, что этим человеком владели другие люди, что его продали, обучали, а затем убили так бессмысленно, Цицерон почти не говорит. Он доходит до того, что утверждает: «Тело его [Панурга] не стоило ничего, дорого было в нём его умение [актёрское мастерство]»
