Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - [52]

Описанное выше произошло около 15 года до н. э.,примерно тогда же, когда Август и сенат приняли закон, запрещающий хозяевам без веской причины обрекать своих рабов на растерзание дикими зверями во время развлекательных мероприятий. Этот акт был первым в серии законов, постепенно лишивших свободного человека возможности убивать своих рабов без каких-либо последствий. В отношения рабовладельца и раба впервые вмешалось государство. Закон Петрония обязал хозяина, который хотел бросить порабощённого человека на съедение медведям, подавать на него жалобу, чтобы магистрат решил, заслужил ли раб такое наказание[137]. Мне как британке XXI века, испытывающей отвращение к смертной казни, трудно согласиться, что в результате этой реформы что-то улучшилось. С одной стороны, рабовладельцы больше не могли убивать своих рабов за государственный счёт и на потеху публике просто так. С другой стороны, римское государство по сути признало, что за определённые «проступки» рабов можно убивать за государственный счёт и на потеху публике. Из замечательной истории о раненом льве, которую приводит Авл Геллий (вы её, должно быть, уже слышали, но, возможно, думали, что она из Библии) мы знаем, что на растерзание зверями часто обрекали беглых рабов[138]. То что римское государство признавало попытку раба спастись от жестокого господина преступлением, заслуживающим смертной казни, кажется перебором, хотя это и логично, если подумать. Римляне считали свободу привилегией, которую следовало защищать любой ценой, и если для этого нужно было казнить некоторых людей, римлянам такая жертва не казалась слишком большой.

Важно помнить, что, запретив рабовладельцам просто так бросать рабов львам, этот закон не запрещал им казнить порабощённых каким-либо иным образом. Хозяева по-прежнему могли распинать рабов на крестах, забивать их до смерти, закалывать, бросать со скалы, или даже, как тот же Поллион, скармливать своим собственным зверям. Никто не мешал им всем этим заниматься, более того, существовали частные фирмы, наказывавшие вышеперечисленными способами рабов слишком занятых рабовладельцев, которым некогда было самим убивать людей. Надпись из Путеол (ныне Поццуоли) свидетельствует, что такая казнь стоила дёшево, всего четыре сестерция, причём исполнители сами предоставляли всё необходимое, а затем избавлялись от тела[139]. Очевидно, рабов бичевали и казнили так часто, что другие люди зарабатывали этим на жизнь, день за днём. Такова была повседневная жизнь рабовладельческого государства вроде Рима, и так мало значили для него человеческие жизни.

Следующий закон, касавшийся умышленного убийства рабов рабовладельцами, появился только во времена Адриана, то есть спустя полтора века. Он разрешил свободным людям казнить своих рабов только в присутствии магистрата. Это, конечно, хорошо, вот только мы не можем уверенно утверждать, что такой закон существовал. Единственный источник, в котором говорится об этом решении Адриана – книга столь запутанная и странная, что учёные до сих пор спорят о том, кто её написал и зачем. Может, это вовсе не исторический труд, а никем не понятый роман; во всяком случае, очевидных ошибок в нём много. Он известен под названием «Авторы жизнеописаний Августов» (Scriptores Historiae Augustae), и интересующий нас закон Адриана упоминается только в нём. Так или иначе, в «Дигесты» этот закон не попал, и мы, наверное, можем его просто проигнорировать. Во втором веке н. э. юрист по имени Марциан писал, что «тот, кто убьёт человека, наказывается без различия того, человека какого звания он убил»[140]. На основании этого некоторые специалисты делают вывод, что к тому времени убийство раба уже считалось убийством человека[141]. Возможно, но в источниках того времени ничего не говорится о свободных людях, осуждённых за убийство своих рабов.

В конце концов, уже в начале IV века н. э., то есть более чем через тысячу лет после основания Рима, Константин попытался защитить жизни порабощённых людей, перечислив – весьма подробно – все способы, при помощи которых их отныне запрещено было убивать. Римскому праву вообще была свойственна конкретность в данных вопросах. Прежде всего, Константин недвусмысленно дал понять, что закон не касается убийства рабов по неосторожности. Считалось, что в таком случае ущерб терпел только сам владелец, лишивший себя ценного имущества. Отныне, однако, поработителя можно было признать виновным в убийстве, если он умышленно убил раба одним из следующих жутких способов: с помощью дубины или камня, с помощью оружия, с помощью яда, «рассекая бока лапой дикого зверя» (слишком уж специфично даже для римлян), а также в результате поджога или жестоких пыток, которые Константин не без удовольствия описывает подробно: «пытая так, что суставы ослабевают и истекают чёрной кровью и гноем, в результате чего жизнь оставляет тела»[142]. Закон этот называется «Об исправлении рабов». Очевидно, Константин хотел, чтобы казнь перестала использоваться в качестве исправительной меры, но запрещать людям избивать рабов до полусмерти он не собирался. Этот запрет показался бы римлянам абсурдным.