Принцепс - [5]

– Возьмём Бреслау и отсидимся за каменными стенами.

– Если они загонят нас за стены, то как минимум половину войска смогут отправить на подмогу франкам. А нам отсюда нельзя отпустить ни одного бешеного поляка. Нет. Если мы и будем брать Бреслау, то только поле того, как с франками будет покончено. Нужно успеть вырубить весь лес вокруг лагеря, хотя бы на полмили, оставив только пеньки.

– Успеем. Лес можно будет поджечь только в конце июля, раньше он не займётся. Ты правда не хочешь присоединить к своему герцогству Силезию?

– Хочу, конечно, но только не нарушая приказа императора.

– Кто тебе этот император?

– Сам не пойму, Генрих. Вроде он мой сеньор, но мой настоящий сеньор милорд Спящий Леопард. Именно он когда-то позволил мне нацепить золотые шпоры, и именно он внушил мне, что главное на войне – это исполнить приказ. Любой ценой. Любой! А кроме приказа императора у меня есть ещё и напутствие отца: «Будь всегда честным, сын. Лживость и жадность – это самый короткий путь в могилу». У нас с тобой приказ задержать здесь бешеных, и нечеловечески жадных панов, и мы с тобой его исполним. А если получится при этом захватить Силезию, получим дополнительное удовольствие.

– А на Краков пойдём?

– Такого мне никто не запрещал, брат. – улыбнулся принц-бастард – Если захватим Краков, то Великопольский трон будет твоим по праву меча.

– Я не об этом. Твой отец меня и так наградил сверх меры.

– А я об этом, Генрих. Выполним приказ, и мы будем в своём праве. Хоть Краков, хоть Буда[7], тебе на выбор. Нам с тобой подарили шанс стать королями. Но если приказа мы не выполним, то отец пришлёт сюда графа Лестера, который походя снимет с нас шкуру заживо.

– Не дай то Господь. – искренне троекратно обложился крестом граф Дамиетты – А Робер де Бомон правда человек? Ходят слухи, что это настоящий Демон, каким-то образом прикормленный твоим отцом.

– Про нас с тобой ходят точно такие-же слухи, брат. – усмехнулся герцог Богемии – Демоны мы с тобой, конечно, пожиже графа де Бомон, но, глядя со стороны, тоже довольно жуткие. Давай ещё по одной, и спать. Завтра выйдем на место, обустроимся, там уже можно будет расслабиться. Удачи, Генрих. – принц-бастард поджёг джин в своём кубке и одним глотком закинулся горящим синим пламенем напитком.

– Удачи, брат. – Генрих Вельф, чокнувшись с Филиппом, едва поцеловал свой кубок, смочив джином губы – Отдохни, я лично сегодня буду проверять караулы. К тому-же, если мне когда-нибудь придётся отпевать наших парней, то мне им сейчас и проповедовать.

* * *

Шестого февраля 1195 года крестоносная эскадра под флагами Республики Крита и Афин, дождавшись попутного ветра, прошла Дарданеллы и устремилась к Константинополю. Помимо пяти каракк[8], несущих по двадцать пушек, в неё вошли тридцать две шестипушечные шебекки[9] и шестьдесят восемь галер с десантом.

* * *

Для завоевания Константинополя Ричард привлёк полтора легиона – вернувшийся из Самаркандского похода Франкский и вторую терцию Германского. Можно было взять с собой и один из легионов Жоффруа де Лузиньяна, получивший наконец собственное имя Строительный, на это и морского тоннажа хватало, и безопасности ближневосточных владений не угрожало, но король посчитал это избыточным. В прошлой истории, во время Четвёртого крестового похода, Константинополь был взят меньшими силами, даже не учитывая пушки, поэтому Строительный оставили строить мост через Евфрат в Ракке.

Возглавлял эскадру, конечно, лично адмирал-фараон, герцог Антиохии Гуго де Лузиньян, не взять которого на такое дело значило смертельно обидеть, тем более что борьбу с пиратством в районе Африканского рога он почти закончил, а что не успел закончить, добьют и без него. Путь на юг Африки вдоль восточного берега был практически безопасен уже сейчас, а уж к апрелю-маю, когда придёт пора отправлять туда первых поселенцев, он будет безопасен абсолютно. Зачистку Сомали и Эритреи взял на себя вассал Ричарда, Негус[10] Наакуето Лааб, причём действовал он решительно и не брезговал заниматься натуральным геноцидом, так что положиться на него было можно.

Десантом командовал герцог Багдада Гийом де Баскервиль, а сам Ричард предпочёл остаться в тени. Славы ему давно хватало, тем более что взятие Константинополя он как славное дело и не рассматривал. Нужно было просто прийти и взять. Не сразиться с врагом, а обобрать его уже остывающий труп. Трофеи – это, конечно, святое, но собирать их не королевское дело.

Понятно, что республиканскими флагами обмануть никого не удастся, но они были подняты и не для этого. Весь этот маскарад затевался с одной целью, дать возможность Филиппу-Августу уклониться от войны, не потеряв лица. Войны с франками английский король не опасался, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Париж сожгли именно германцы. Именно германцы и именно сожгли, как когда-то вандалы Рим. Вроде и славное деяние (с точки зрения самих вандалов), и достаточно героическое (с любой точки зрения), но в ту историю вандалы почему-то вошли кем-то вроде диких зверей, а в эту пусть войдут германцы, и император Генрих II в качестве нового Гейзериха