Приказ - [122]
Убеждение Марошффи основывалось на цифрах, фактах, а кроме того, на безграничном спокойствии Штромфельда. А тем временем чешские легионы успешно продвигались вперед, овладев Фюлеком, Феледом, Петервашаром. Они вели огонь по позициям венгерской Красной армии в Шомошке, Речке и Сарвашке. Одновременно с этим генералы Клофаца начали наступление на Бюкк между Шалготарьяном и Мишкольцем.
Сторонники Флейшакера обсуждали эти события чуть ли не в паническом настроении. Они ясно видели, что правы и что все силы необходимо сосредоточить против Словакии. Но Штромфельд не прислушивался к ним. С удивительным спокойствием он разработал новый план, который удивлял, восхищал и воодушевлял. Окопов и траншей, согласно этому плану, нигде не отрывали. Командующий самым решительным образом отказался от старой системы инженерных сооружений, принятых в королевской и императорской армии. Это был чрезвычайно смелый шаг. Успех операции зависел от скорости маневрирования и быстроты реакции на условия обстановки. Подразделения и части должны будут нанести удары по важным городам, железнодорожным и дорожным узлам. Главное заключалось во внезапности нанесения удара по противнику. Для этой цели были выделены 20 аэропланов и 12 бронепоездов. По-боевому настроенные солдаты революционной армии, хотя их было и не так уж много, должны, по мнению Штромфельда, сделать чудеса. Венгерские солдаты снова должны продемонстрировать миру свои способности!
Точку зрения Марошффи относительно управления войсками в ставке разделяли все, но много находилось и таких, кто считал отдельные его предложения целесообразными лишь для достижения, так сказать, национальных целей, отдельные же его требования, классовые, отвергали открыто или же, чаще, скрыто. Из-за этого вокруг Марошффи образовался невидимый круг, в котором он порой чувствовал себя стесненно. О событиях, которые произошли 18 мая, Марошффи записал:
«Из Сегеда, минуя сеть аппарата Стояновича, прибыло сообщение от Юлии Ач: «Все ранее поступившие сообщения о приготовлениях противника в южных областях ложны. Французские войска минируют демаркационную линию от Тисы до Дуная. Передвижения войск не замочено». Само собой разумеется, что армия, готовящаяся к наступлению, не будет минировать местность перед своим передним краем.
Петер сообщил из Северной Венгрии: «Большая часть местного населения ожидает прихода венгерской Красной армии!» События развертываются так, как я и предполагал: нам необходимо наступать в северном направлении!»
Поздним вечером следующего дня в дневнике Марошффи появились страстные строки. Те самые, которые позднее на суде зачитает прокурор и на основании которых на Марошффи обрушатся строгие и безжалостные судьи. Запись была сделана 19 мая 1919 года:
«Штромфельд принял решение! Он отдал приказ овладеть Мишкольцем. Завтра на рассвете заговорит наша артиллерия, которая обрушит свой огонь на врага. Поднимутся в воздух боевые аэропланы, вперед пойдут бронепоезда, а утром в семь часов ринется в наступление пехота! Для меня это самый счастливый день, сейчас я чувствую себя настоящим солдатом. Сегодня я впервые в жизни подумал о том, что с того дня, как я надел военную форму, истинной моей целью, целью солдата, является защита своего отечества. Но защита отечества — это не только защита его границ, это прежде всего защита интересов народа. До сих пор мне никогда не приходилось думать об этом, о чем я не перестану сожалеть до последнего дня своей жизни…»
После освобождения частями венгерской Красной армии Мишкольца и разгрома контрнаступления легионеров Марошффи рассматривал северный поход как победоносное шествие, которое полностью реабилитирует венгерских и других солдат революции за их неудачную эвакуацию из-за Тисы.
Марошффи записал донесение, поступившее от Петера:
«В штабе итальянского генерала Пиччионе срочно обсуждается случившееся. Там считают непонятным чудом то, что Советская власть в Венгрии за такой короткий срок и так успешно стала на ноги, особенно после апрельского и майского кризиса. По мнению Пиччионе, революционная романтика венгерского трудового народа является настоящей движущей силой, которую ничто не в силах остановить».
Тот подъем и воодушевление, которые итальянский генерал охарактеризовал как революционную романтику, стали быстро расти после взятия Мишкольца. Начиная с этого дня Марошффи уже ежедневно делал записи в дневнике, в которых были увековечены факты и мысли солдата, его заботы и радости. Человек, пишущий хронику, может добавить лишь то, что метаморфозы, происшедшие с Марошффи, не будут поняты без этих записей. То, что это действительно так, позже покажет борьба Марошффи с прокурором. Прокурор Фрик со своей стороны использовал эти заметки для того, чтобы доказать, что офицер генерального штаба бывшей императорской армии перешел на сторону диктатуры пролетариата. В дневнике Марошффи на последней странице было написано:
«21 мая. Мы отбили Мишкольц. Большая заслуга во взятии города принадлежит вооруженным рабочим Мишкольца и Диошдьера. Все население города от мала до велика с радостью встретило венгерских красноармейцев. Если бы это зависело от меня, то я присвоил бы Мишкольцу звание города-героя.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.