Приказ - [121]
— Нам стало известно о том, что Ллойд-Джордж, Вильсон и Орландо ревностно относятся к продвижению вперед войск Клемансо. Это в какой-то степени сдерживает алчность «Арме д’Орьян». Бертело и Гондрекур тщательно скрывают от них румынских солдат, которым со стороны Бессарабии угрожают русские. На основании этих сведений в ближайшее время нельзя ожидать наступления ни с юга, ни с востока. Следовательно, нам необходимо решить, куда направить наши усилия: то ли прорываться из района Шалготарьяна, то ли предпринять попытку освободить Мишкольц, который с первого мая находится в руках чехов.
После выступления Бертоти начался жаркий профессиональный спор. Штромфельд слушал молча. Марошффи своим предложением вызвал одобрения собравшихся:
— В восточном направлении мы наступать не можем, это привело бы в движение весь южный фронт. В настоящее время мы не можем ждать неожиданностей от противника ни со стороны Дуная, ни со стороны Дравы. Вдоль Тисы мы можем ожидать наступления румынской армии. Все это говорит о необходимости проведения наступления в северном направлении, хотя бы еще и потому, что там находится самый слабый наш противник. В довершение всего правда на нашей стороне, так как не мы первыми нарушили демаркационную линию, а наемники Клофаца. Следовательно, мы с полным правом можем утверждать, что ведем справедливую войну, войну оборонительную. И наконец, за наступление в северном направлении говорит то обстоятельство, что в Кашше, Пожони, Брюне и Праге многие революционно настроенные рабочие симпатизируют нам…
Офицеры, склонные к сомнениям, энергично напали на Марошффи, критикуя предлагаемую им тактику и стратегию, однако бывший полковник Шрайнер, который также добровольно присоединился к революционной армии, поспешил на помощь Марошффи.
— Сравнительно близкое расположение наших северных и южных границ друг от друга делает возможным быстрое передвижение войск к опасным пунктам. Если нам удастся быстро открыть северные «ворота» навстречу русским войскам, то мы тем самым создадим условия для нашей окончательной победы.
Марошффи, сам того не желая, мысленно сравнил дух, царящий в ставке Штромфельда, с духом штаба Конрада и Арца, причем победа оказалась за Штромфельдом. Он выслушивал всех, разрешая спорить кому сколько вздумается. Ставка командования в Геделле походила в те дни на вулкан. Все офицеры ставки были охвачены жаждой кипучей деятельности, все спорили, ища лучшее решение той или иной проблемы, споры не прекращались даже в столовой, в спальных комнатах и в парке под вековыми деревьями, где иногда прогуливались офицеры.
«День ото дня улучшается настроение офицеров, — записал Марошффи в своем дневнике. — Почти каждый день и даже каждый час поступают сведения о больших или малых наших успехах. Особенно радовались офицеры успеху Красной армии в районе Шалготарьяна. В настоящее время я чувствую себя истинным военным, так как армия выполняет благородную задачу, солдаты полны непреклонной решимости, командование относится к ним по-человечески… Успехи, число которых множится, и надежда на более крупные победы окрыляют офицеров. Уже появились в их среде даже завистники и «добывальщики» привилегий, а это уже нехорошо. Бем это терпит, Штромфельд презирает. К счастью, политкомиссары начинают выполнять свои обязанности, особенно те, кто принимал участие в гражданской войне в Советской России…»
Нетерпение Марошффи достигло кульминационного момента. Оттяжку решения на наступление или оборону он считал ошибкой и прямо заявил об этом на военной конференции:
— Основная сила любой революционной армии состоит в наступлении. Если же армия отказывается от наступления, то она не достигает своей цели и неизбежно придет к гибели.
В конце концов в штабе все-таки пришли к мнению о необходимости наступать. Флейшакер вместе со своими сторонниками требовал взятия Фюлека и Лошонца, то есть, говоря другими словами, предлагали расчленить группировку противника на восточную и западную. По мнению Марошффи, а с ним соглашались и другие, важно было овладеть Мишкольцем и Кашшей. Марошффи так записал об этом в дневнике:
«В ставке командующего теперь ужасное напряжение. Вот-вот должно что-то произойти: дальше тянуть с принятием решения просто нельзя. Если будет принято предложение Флейшакера, то случится ужасное несчастье, таково мое личное мнение. Нам во что бы то ни стало необходимо пробиваться на север. Я внимательно наблюдаю за Штромфельдом: лицо его кажется высеченным из мрамора, его выражение ничего не выдает. Успокаивает то, что он приказал проверить данные, поступающие от Стояновича, расходящиеся с данными, полученными от Бертоти. Я очень доверяю сведениям, полученным от Петера и Юлии. В конце концов пора принимать решение — и немедленно!»
В секретном заседании военного совета в Геделле принимают участие Кун, Санто и Ландлер. Все чувствуют, что там рождается важное решение, но о нем никому ничего не известно. Однако ход мероприятий и подготовительные работы позволяют догадываться, о чем именно пойдет речь.
«Судя по всему, мы предпринимаем наступление в северном направлении, — напишет Марошффи позднее. — Жаль, что для обороны южного участка фронта нам необходимо направить туда целую дивизию. Я бы лично пошел на риск. Флейшакер явно не прав, опасаясь, что Летовски за несколько дней пройдет от Тарьяна до Будапешта. Нам необходимо наступать на северном направлении всеми силами, и только в этом направлении. Ради этого я готов пожертвовать жизнью, так как этот путь ведет к победе!»
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.