Приговорённые к совершенству - [30]

(Девятый уровень предусматривал полную блокировку каких бы то ни было попыток ноосферы F8 вступить в контакт как с ноосферой G2 в целом, так и с индивидуальными носителями разума на третьей планете. При вмешательстве одиннадцатого уровня ноосфера F8 капсулировалась в континууме бесконечно неопределённых измерений, где она могла сохраняться практически неограниченное количество времени — существуя не актуально, а виртуально.)

Находящийся на связи с Омега-Центром представитель «Кси» цивилизации сообщает, что в галактике NGC 1232 у звезды K1 существует планета, дискретные носители сознания которой, имея невысокий индивидуальный уровень интеллекта при очень высокой способности к телепатическому общению между особями, эволюционно пришли к коллективному разуму такого же типа, как и обитатели погибшей планеты звезды F8. Соответственно, ноосфера K1 аналогична ноосфере F8. В настоящее время идут консультации между Омега-Центром и представителем «Кси» цивилизации о возможности и желательности перемещения ноосферы F8 к четвёртой планете звезды K1. Поскольку данный вопрос затрагивает интересы не только «Кси», но и «Эта» цивилизации — считающей, что появление истинного метасознания возможно лишь на основе индивидуального мышления — то его решение может занять до семи единиц общестандартного времени. (Около пятисот земных лет.) В связи с чем, прошу Вас — на основании Ваших последних наблюдений — дать прогноз об изменениях, которые могут произойти с ноосферой F8 в случае применения к ней девятого уровня вмешательства. Не грозит ли ноосфере F8 при её полной изоляции от ноосферы G2 необратимая деградация? Если грозит — то через какое время?

Рекомендуя, База, тем не менее, оставляет за Вами право при чрезвычайных обстоятельствах на вмешательство одиннадцатого уровня.

(Ни База, ни тем более Сорок Седьмой не имели практического опыта перемещения в континуумах высших размерностей объектов более сложных, чем носители искусственного интеллекта и, столкнувшись с ноосферой F8, допустили несколько казалось бы незначительных ошибок, которые, однако, привели к очень серьёзным последствиям.)

Глава 7. Как начиналось Дикое Поле. Россия после референдума. Миссия полковника Горчакова. О маке и героине. От нечестивого государства к Святой Руси

Восемнадцатого августа две тысячи энного года Иннокентий Глебович Горчаков в кругу своих ближайших — нет, не друзей, соратников — скромно отмечал своё пятидесятипятилетние. Мак в этом году уродил отменно, что для Дикого Поля — вопреки известной пословице, «семь лет мак не родил, голода не знали» — являлось главным источником благосостояния. Сырья, используя огромную армию пришлых сезонных работников, заготовлено было даже больше того, чтобы пяти небольшим, но оборудованным по последнему слову техники героиновым заводам работать, не простаивая ни минуты, до нового урожая.

Четыре года назад, когда начиналось Дикое Поле, «степняки» — главари вооружённых «хунт», «банд», «ватаг», «отрядов» — широко использовали на маковых плантациях рабский труд. Но уже менее чем через год выяснилось, что, при кажущейся эффективности, в действительности такой труд может быть относительно выгодным только в том случае, если имеется неограниченный приток рабов — то есть, когда за три, четыре месяца летней страды можно выжать из человека всё, превратив его в «доходягу», а на следующее лето заменить другим, «свежим». Когда же такой возможности нет, — а после первых удачных бандитских набегов на ставшие независимыми Ростовскую, Астраханскую, Воронежскую, Волгоградскую области, Краснодарский и Ставропольский края, соседи опомнились, объединились и дали бандитам такой отпор, что тем пришлось думать не о захвате новых рабов, а о том, как бы удержать за собой Дикое Поле — то «нормальный» рабский труд крайне непроизводителен. Да, рабу можно не платить, но ведь его надо кормить. Пусть самой неприхотливой пищей, но — если не используешь на износ — в достатке. А охрана? Которая разворовывает всё, что может?

Так что к тому времени, когда бывший полковник спецназа Иннокентий Глебович Горчаков — с половиной вверенного ему полка и с несметным (по местным масштабам) количеством броне-и-прочей техники — осчастливил своим появлением Дикое Поле, то большинство «правильных» «степняков» вместо рабов предпочитало использовать нанимаемых на сезон рабочих. Рабы сохранились только у тех, которым вид униженных, голодных, забитых, почти потерявших человеческий облик существ доставлял удовольствие — в небольшом количестве, для работ по хозяйству. Особенно — у промышляющих в основном не производством героина, а грабежом. Но таких, по мере того, как соседи Дикого Поля объединялись и крепли, становилось всё меньше.

(Наложниц в гаремах рабынями, разумеется, не считали.)

Словом, к тому времени, когда в сентябре прошлого года Иннокентию Глебовичу — помимо множества техники располагающему (главное!) не разношерстным вооружённым сбродом, а элитной войсковой частью — удалось навязать Дикому Полю свою безоговорочную власть, рабство в степях между Волгой и Доном играло крайне незначительную роль. И не мешало Миссии Иннокентия Глебовича.