Приговорённые к совершенству - [28]

Понимая Сергеевы колебания — на его месте и он бы не торопился принимать решение — Иван Адамович понимал также, что главным для Сергея окажется именно его мнение: Светин энтузиазм — советчик, прямо сказать, неважный, а Ольгина уклончивость могла толковаться и так и эдак. Однако ситуация была для майора крайне неясной, и прежде, чем определиться, он позволил себе немножечко поразмышлять вслух:

— В облаке, нас накрывшем, ни я, ни ты, Серёга, ничего не видели… Видели Света с Олей… Олечка, а похитившие тебя бандиты — они как? Видели что-нибудь или — не видели?

— Думаю, Иван Адамович, что не видели. Хотя… Это ведь так неожиданно… Но всё-таки — нет. Думаю, что не видели.

— Ладно, будем исходить из того, что видели только ты и Света… Вообще-то, отличие женской психики от мужской — будто бы общее место. С этим обычно не спорят, охотно все соглашаются, но — если не в анекдотах, в действительности — кто и когда сказал, в чём заключается эта разница? А тут — пожалуйста! — женщины видели, а мужчины нет. С одной, стало быть, стороны…

— Иван Адамович, — нетерпеливо перебил Сергей, — ты мне сейчас жутко напоминаешь Иннокентия Глебовича — «с одной стороны», «с другой стороны»! — мне, понимаешь, надо решать с ночлегом, а ты, вместо того чтобы посоветовать, ударился в философию!

— Погоди, Сергей, не горячись. Вспомни: облако нас накрыло в дороге. От Колодца почти в ста километрах. Так что, где безопасней, вопрос. Вон Оля говорит, будто они все погибли. Но тогда кто и как переместил наш «Уазик» к месту позавчерашней битвы? Я почему и расспрашиваю женщин — вдруг да одна из них вспомнит какую-нибудь важную мелочь? Ведь если насекомоподобные существа на другой планете почти фантастика, то облако — факт. А вот связь облака с этими тварями — сплошные домыслы. Почерпнутые — в сущности! — из откровений. И где безопаснее — я не знаю. Ты командир — решай.

— Ладно, Иван Адамович, будем считать, что ты воздержался. Я — тоже. Чувствую какую-то опасность — да; но где она и в чём — не знаю. Стало быть, ты, Оля и я воздерживаемся. Света — решай.

— Сергей, Иван Адамович, нет никакой опасности! Оля — скажи! Ты же их видела! Они такие мирные, такие нестрашные, немного смешные… И они не погибли! Нет! Ведь кто-то же управляет облаком! Оля, привидевшаяся тебе космическая катастрофа — это не гибель их мира! Нет! Это предостережение нам — землянам! Не знаю, правда, от чего они нас предостерегают, но — предостерегают! Во всяком случае — не от своего вторжения! Ведь если бы они хотели на нас напасть, то точно бы — не предостерегали! Уверена — никакой опасности от них нет! Это ведь только люди едят друг друга! А они — разумные! По-настоящему! Ведь звёзды — не для людоедов! Возьмите нас: ведь если мы не откажемся от своих каннибальских замашек — какие там к чёрту звёзды! Прежде, чем их достигнем — сто раз успеем сожрать друг друга! Нет, от них — никакой опасности, а вот от бандитов…

Стоило Светиным мыслям вернуться с небес на землю, и её энтузиазм значительно поубавился:

— Не знаю… Сергей, бандиты — это по твоей части. Это надо решать не нам, женщинам, а вам с Иваном Адамовичем.

— Правильно, Светочка, — согласившись с женщиной, Сергей тем не менее задал уточняющий вопрос, — с бандитами должны разбираться мужчины. А пришельцев ты, значит, считаешь, можно не опасаться? Ну, а чего-нибудь вроде нашего утреннего невероятного перемещения — как? Если у них что-то не так сработает и мы — действительно! — ахнем не на триста километров, а на триста световых лет?

Света задумалась: «Конечно, сознательно эти существа вреда нам не причинят… Но ведь — они другие… И если нас нечаянно затянет в туннель… Хотя… Нет! Не затянет! Они — разумные! Нас дураков сумеют оградить от беды. А то, что случилось утром, то — исключение. Редчайший для них «прокол». Однако… если случилось раз…»

— Сергей, за 100 процентов безопасности я бы не поручилась, но за 99 — ручаюсь. Они же — в отличие от нас — разумные по-настоящему.

Света не сказала бы, откуда у неё такая уверенность в разумности увиденных ею сквозь окно в тумане странных насекомоподобных тварей, но твёрдо была убеждена в этом. И её убеждённость передалась Сергею. Взвесив ещё раз все свои тревоги и опасения, он принял решение:

— Ночуем здесь. Пришельцы, «явления», чудеса — может быть, они не совсем безопасны, но уж точно безопаснее нашей родимой нечисти. А здесь обороняться от подонков куда сподручнее. Оля, ты — как? Этой ночью не удерёшь? Какой-нибудь голос тебя опять не поманит?

— Не должен бы, Сергей Геннадьевич… Я, кажется, полностью «разморозилась»…

— «Не должен бы» — уверена, значит, не до конца?.. Вот что, Иван Адамович, спим посменно. Ольга — в «Уазике», под присмотром дежурного. Незамеченной ей оттуда не выбраться. Оля, пожалуйста извини, но, знаешь ли, у меня нет никакого желания разыскивать тебя во второй раз.

— Что вы, Сергей Геннадьевич, какие извинения. Я вам и так хлопот доставила целый вагон. Это уж вы меня извините… на всякий случай, можете даже связать… возражать не стану — напротив…

— Связать, говоришь? Думаю — незачем. Теперь, зная про «голоса», укараулим. Иван Адамович — ты как? Предпочтёшь лечь сейчас или во вторую половину ночи?