Приговорённые к совершенству - [17]

— И этого гада, который гробанул наших ребят, не кончим?

— Ага, у тебя ещё «Стингер», кажись, остался? Дай его Бублику, пусть саданёт по домику — мишень большая, не промахнётся…

— Санёк, я серьёзно. Если этот, правда, тот гад, что моих корешей уделал, то я его замочить обязан. А не то, бля, буду выглядеть как последний фраер.

— Если, Толян, серьёзно — этому спецназовцу на глаза тебе лучше не попадаться: ведь не только он наших, но и мы его — на БМП — ребят угробили. А там-то — помнишь? — каких-нибудь двести метров было. А ты — приметный. При случае, не ровён час, узнает…

— А если, ты здесь, а я с Воробьём на «джипе» — его по дуге объеду, и с тыла? Из пулемёта?

— Копчёный, остынь. У него, между прочим, «Калашников» с подствольным гранатомётом. Так что, если на тот свет не торопишься, давай грузиться — и сваливаем.

* * *

С самого начала, пытаясь вступить в контакт с ноосферой G2, коллективный разум F8 встретился с почти непреодолимыми трудностями. Эволюция на пятой планете звезды F8 шла совершенно иным путём, чем земная. Первоначальными носителями разума на этой планете являлись ячейки (гнёзда) состоящие из многих тысяч индивидуально почти не мыслящих, насекомоподобных существ, однако симпатически (на бессознательном уровне) неразрывно связанных друг с другом — что, в конечном счёте, и определило феномен коллективного разума. Поэтому образовавшаяся ноосфера F8 принципиально не отличалась от своего прототипа — мыслящего всепланетного роя. Изменение физического (связанного с материнской планетой) типа носителя разума на психический (имеющий своим основанием структурно перестроенный вакуум) почти не отразилось на формах мыслительного процесса: увеличилась только степень его свободы. И когда из-за случившейся всего в пяти световых годах от звезды F8 вспышки сверхновой погибли все физические носители разума, а отделившаяся ноосфера F8 в поисках мыслящих материальных субъектов отправилась в межзвёздное странствие, то она (ноосфера F8), полагая свой тип сознания единственно возможным, рассчитывала найти себе подобный. Однако зачаточная ноосфера третьей планеты звезды G2 оказалась не только не приспособленной к контакту, но абсолютно закрытой, блокирующей всякое влияние извне. А так как к этому времени вырождение ноосферы F8 грозило принять необратимый характер, то пребывание вблизи физических (пусть совершенно чуждых) носителей разума, приостанавливая энтропию, сделалось для неё настоятельно необходимым. Сравнительно скоро, через десять тысяч периодов обращения третьей планеты вокруг материнской звезды, поняв, что в основании ноосферы G2 (в отличие от собственного) лежит вовсе не коллективный разум, а причудливый конгломерат миллионов индивидуальных интеллектов, ноосфера F8 начала предпринимать попытки установления контактов с дискретными носителями разума на планете. Однако, когда эти попытки начали приводить к некоторым положительным результатам и на третьей планете образовались относительно устойчивые и, главное, многочисленные сообщества, ноосфера F8 почувствовала всё возрастающее сопротивление иной ментальности. (Не будучи интегрированной ни в «Эта», ни в «Кси» цивилизации, ноосфера F8 не знала, что точку бифуркации, — когда было возможно появление телепатически общающихся видов живых существ — биосфера третьей планеты звезды G2 миновала более двухсот миллионов лет назад, и теперь её эволюция шла по другому пути.) Поэтому — являясь мономентальной и не зная особенностей иных типов сознания — ноосфера F8 значительно активизировала воздействие на иррациональную составляющую дискретных носителей разума третьей планеты, надеясь таким образом пробудить хотя бы у незначительной части индивидуумов спящие телепатические способности.

* * *

Бестолковая автоматная очередь для Сергея — без шуток! — явилась приятным подарком: ближайшие пули раскрошили кирпич не менее чем в полутора метрах от его головы. А когда следующая — короткая и хорошо нацеленная — ударила примерно в то место, где он находился секунду назад, Сергея там уже, разумеется, не было.

«Так, значит, дежурных двое, и — повезло! — один из них явно дурак, — укрывшись за остатками сложенной из ракушечника ограды, размышлял Сергей. — Вместо того, чтобы, первым заметив противника, получить бесценное преимущество, сразу же стал палить. К тому же — стрелять не умея. Второй, конечно, серьёзней, однако, ежели по большому счёту, тоже боец из средних. Не хватило выдержки, поддавшись влиянию дурака, саданул-таки, раскрылся до времени. Хорошо саданул, прицельно — а толку? Ольга, скорее всего, у них, но в сговоре с ними — вряд ли. В этом-то случае его бы, конечно, ждали, не стали бы зря палить… Да, не повезло женщине, не успела толком «оттаять» и сразу же попала в лапы к крайне сомнительным типам… Которые, в лучшем случае, продадут её в рабство… Что ж, придётся выручать…»

Обдумывая — как? — и одновременно наблюдая за длинным, барачного типа, строением, Сергей услышал негромкое урчание отъезжающего автомобиля: сматываются мерзавцы! Видимо, среди этого сброда нашлась-таки одна умная голова! Понял кто-то, что, обнаружив себя, нечего надеяться на успех.