Приговорённые к совершенству - [19]

Глава 5. Облако с привидениями. Заглянуть в бездну. Телепортация. Ралли с препятствиями. Триста долларов и пять литров спирта. И был на дороге камень

Затормозив, Сергей достал бинокль ночного видения (тепловые волны длиннее, туманом и пылью рассеиваются меньше) и попробовал сориентироваться. Ничего. Ровное, слабое мерцание. Словно окружающее пространство не только заполнилось непонятной белесоватой мглой, но и сделалось разом одинаково (умеренно) тёплым во всех направлениях. Даже солнечный жар — то есть там, где солнце сквозь самый густой туман было просто обязано кричать о себе — лишь ровное, свидетельствующее об умеренной теплоте, мерцание. Или же окутавшее их странное облако тепловые лучи рассеивает так же успешно, как световые, или же… в голову Сергею пришла диковатая мысль:

— Иван Адамович, включи, пожалуйста, радио.

— Радио?.. Неужели ты думаешь?..

— А чёрт его знает — всё может быть!

Иван Адамович надавил на кнопку включателя — молчание. Настроенный на мощную московскую станцию, приёмник лишь тихо и равномерно потрескивал. Майор покрутил ручку — то же самое. Переключил диапазон — ровное, негромкое потрескивание. Сергей тем временем — и с тем же успехом! — пытался дозвониться кому-нибудь по сотовому. Радиоволны окружающей их кисельно молочной субстанцией рассеивались так же, как световые и тепловые.

— Ни х… себе! Светочка, прости старика, не удержался. Хотя… тут, наверное, даже бы и святой загнул… приехали! Разное я слышал о «явлениях» у Колодца — но о таком…

— Иван Адамович, а что тут особенного? Ну, туман, ну, отказало радио…

— Светочка, ты, кажется, вчера говорила, что заканчивала филологический?

— Да, в нашем, в ростовском, университете.

— Тогда прощаю. Школьную-то физику напрочь, небось, забыла?

— Забыла, Иван Адамович. Но, вообще-то, я понятливая. Может быть, объясните, что тут особенного?

— Если подробно — долго, а вкратце… Понимаешь, Светочка, по отдельности и свет, и тепло, и радиоволны рассеять, экранировать, заглушить сравнительно нетрудно, но чтобы во всём диапазоне сразу… Фантастика!

— А чудеса? Ведь все знают, Иван Адамович, что у Колодца случаются чудеса. Вот и случилось. Чудо — это ведь… а вы мне про какой-то диапазон частот! Подумаешь!

Почему-то, в отличие от того, когда утром обнаружилось Ольгино исчезновение, Света ничуть не встревожилась. Напротив, случившееся казалось ей началом очень интересного — и совсем неопасного! — приключения. Увлекательного, волнующего — как всякая встреча с чудом.

Сергей — с его политехническим, правда, заочным образованием — видел ситуацию в куда более неприглядном свете: мало того, что, минуту назад с трудом избежав аварии, они завязли в каком-то липком киселе, непонятно, что делать дальше. И каких ещё ждать сюрпризов от этого, отделившего их от мира, облака? Да, отправляясь к Колодцу, он должен был бы настроиться на встречу со странностями и необъяснимыми явлениями. Но это — теоретически, со стороны, когда же дошло до практики… Подсознательно, как боец, Сергей, вероятно, предполагал, что если нечто чужое, то опасное, угрожающее — необходимо вступить с ним в борьбу и победить. В крайнем случае — погибнуть. А тут… белое, неожиданно возникшее, укравшее и свет, и тепло, и радиоволны облако — попробуй с ним, посражайся!

Между тем, туман уплотнился ещё — да так, что если бы не появившееся в нём розоватое мерцание, то белая мгла обернулась бы совершенным мраком. Что делать? Сидеть в машине? Пока не рассеется эта липкая муть? Сколько? А если в пленившем их облаке зреет нечто гадкое? Смертельно опасное? Оставить автомобиль и бледную, попыхивающую розоватым мглу попробовать одолеть пешком — на ощупь? Знать бы при этом — насколько она разлилась вокруг!

Сергей не выдержал, достал ракетницу и выстрелил вверх — огненный след пропал не далее, чем в двух метрах от дула. «Ах, гадина, вот ты как!», — пригрозив непонятно кому, десантник перезарядил оружие и выстрелил вдоль дороги, с уклоном в землю: так, чтобы малиновый шар вспыхнул где-нибудь метрах в десяти от «Уазика». Не вспыхнул — туман погасил огонь.

— Сергей, не надо, — вмешался, остужая закипающий гнев, Иван Адамович, — сдаётся мне, что Света попала в точку. Вспомни-ка — зачем мы ехали к Колодцу? А теперь, когда «явление» или чудо — называй как хочешь! — произошло в действительности, ты его что, собираешься атаковать «на ура»? Постреляешь ещё немножечко из ракетницы — и в рукопашную? Окружающий нас туман начнёшь пластать десантным ножом?

— Да понимаю, Иван Адамович! По-дурацки вышло! Сорвался, как салажонок! Но ведь…

— Серёжа, Иван Адамович, посмотрите! Видите?! — Светин взволнованный голос бесцеремонно оборвал оправдательную фразу Сергея. — Там!

— Что, Светочка, «там»?

— Там, впереди! Там вот, чуть-чуть правей! Неужели не видите?!

— Я — нет. Сергей — а ты?

Обострившиеся до предела чувства, как в минуту всякой опасности, должны бы, казалось, были хоть что-нибудь подсказать Сергею, но ничто, даже так называемое «шестое чувство», ничего ему не подсказывало: словно облепивший их мутный, густой туман сделал беспомощным не только зрение и слух, но даже и интуицию.