Приглашение в социологию эмоций - [69]
Помимо этого, автор приводит в пример различные социологические исследования эмоций и показывает, что можно исследовать эмоциональные аспекты любых социальных явлений и процессов и вносить вклад в решение основных проблем социологии – социального неравенства, конфликтов, солидарности и др. При этом автор заостряет главное в социологии эмоций – процесс сознательного управления эмоциями, как собственными, так и других людей. Отсюда сразу возникают понятия эмоциональных норм, в соответствии с которыми и протекает управление эмоциями, представление о распространении и институционализации требований к управлению эмоциями в различных социальных контекстах, прежде всего профессиональных. Любые профессии и рода занятий могут быть лучше поняты, если социолог обратит внимание на процесс управления эмоциями. Социология профессий в этом смысле является одним из акцентов данной книги.
Изучая процесс управления эмоциями, как нам представляется, студенты становятся более чувствительными к происходящему в обществе в целом. Важно, что данный учебник пропагандирует именно научное знание об эмоциях, демонстрируя нам, что управление эмоциями является как «естественным» социальным процессом, так и сознательным манипулированием. Благодаря такой установке автора учебника становишься более наблюдательным и чувствительным к последнему. Часто в своем курсе по социологии эмоций я привожу в пример кейс под условным названием «Агрохолдинг счастья», где описывается, как в одной из корпораций наблюдение за эмоциями работников со стороны менеджеров и с помощью специальной аппаратуры было включено в систему управления предприятием. Здесь очевидно, как из добрых побуждений и вроде бы с опорой на науку руководство корпорации находит еще один ресурс для принятия определенных решений[80]. Возможно, наше описание данного случая можно оспорить, но именно тезис об управлении эмоциями делает нас чувствительными к тому, что происходит в современных обществах.
В-четвертых, автор с самого начала сообщает, что в социологии написан целый ряд книг под названием «Приглашение в…», начиная с известной книги Питера Бергера [1996]. Как уже было сказано, социология эмоций расширяет кругозор исследователя, но и также развивает социологическое мышление, за что как раз и ратовал П. Бергер. Поскольку социология эмоций сфокусирована прежде всего на чувствах, которые мы переживаем в повседневной жизни, она способствует формированию у изучающих эту область рефлексивной позиции по отношению к собственной жизни, пониманию своей биографии и собственных чувств. Поэтому автор постоянно обращается к читателю: «представьте… вообразите…», и надо заметить, что весь стиль книги «вероятностный», автор таким образом подчеркивает и многообразие ситуаций, в которых проявляются эмоции, и многообразие последствий этих ситуаций, и то, что их полностью невозможно предвидеть, а также то, что эти ситуации встречаются в жизни каждого из нас. А это как раз возможность развить социологическое воображение, которое активизируется, когда мы можем осмыслить собственную судьбу (особенно профессиональную карьеру и род занятий) в контексте общества, в котором мы живем [Миллс, 2001].
В-пятых, настоящая книга, несмотря на ее небольшой объем и простоту, является основой мозаики субдисциплины, которую можно достраивать. Учебник так устроен, что в принципе можно читать каждую главу отдельно (и даже некоторые разделы) и понять, о чем идет речь, хотя наилучшим вариантом будет – читать последовательно. Поэтому этот учебник можно использовать не только для изучения эмоциональных аспектов интересующих читателя социальных явлений, но и как «канву» для построения целостного представления о социологической теории эмоций, на которую можно «нашить» другие подходы, новые исследования и др. Если вам нужно изучить более глубоко социальные протесты, вы можете сосредоточиться на эмоциональных аспектах этого явления – с помощью данного учебника можно понять, в каких вариантах происходит управление эмоциями, где оно может перейти в открытое манипулирование, кто и как управляет эмоциями – участники, лидеры, активисты, представители правительства и проч. Если вы начинаете это изучать, то нормативные представления участников оказываются более «видимыми», становятся лучше понятны интересы разных сторон, их действия, их чувства, для которых люди находят разные названия, и многое другое. Например, автор приводит в пример, как люди управляют впечатлениями и чувствами других людей в политическом контексте: «Политик перед дебатами может заявить, что он “взволнован” (thrilled), но высока вероятность, что использование именно этого словесного описания (а не, к примеру, “взвинчен”, “нервничаю”, “раздражен” или “испытываю тревогу”) отвечает ожиданиям его аудитории и соответствует его цели завоевать голоса избирателей» (с. 28). Участники социальных протестов очень часто используют язык описания чувств с определенными целями, которые могут проясняться по мере изучения этого языка и самих чувств.
Далее, для того чтобы понять современное состояние социологии эмоций, можно использовать данный учебник как веху в понимании управления эмоциями, ведь уже автор пишет о том, что книга А. Хокшилд, породившая массу исследований эмоционального труда, «обрастает» новыми исследованиями и «уточнениями».
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
С тех пор как глобальная волна («третья волна») демократизации достигла пика на рубеже 1980‑1990‑х годов, тема демократизации стала важнейшей для понимания современного мира политики. Неслучайно во многих бакалаврских и постдипломных учебных программах по политической науке и международным отношениям появились учебные курсы по политическим изменениям и демократизации, но при этом предложение высококачественных учебников по данной тематике остается ограниченным. Настоящее учебное пособие восполняет указанный пробел, доступно и в систематизированном виде знакомя студентов и всех интересующихся современной политикой с теоретическими и практическими аспектами политических изменений и демократизации.
Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам.