Приглашение в социологию эмоций - [68]

Во-вторых, надо заметить, что автор лукавит, когда пишет, что его учебник предназначен скорее для неспециалистов, тех, кто не собирается становиться профессиональным социологом, студентов непрофильных факультетов и даже тех, кто не имеет понятия о социологии. Лукавит, потому что социология эмоций – академическая субдисциплина и требует общих социологических знаний. Книга наполнена социологическими терминами, поэтому желательно обращать на это внимание, и если вы не социолог и не студент социологической образовательной программы, то при необходимости обратиться к литературе по социологии для расшифровки или более глубокого понимания этих терминов. Приведем довольно простой пример (и их можно найти в данном учебнике довольно много), в главе об эмоциональном труде С. Харрис использует выражение «значимые другие»: «…возвращаясь домой к своим значимым другим, некоторые студенты сталкиваются с проблемой…» (с. 128) или «Более того, продавцов обучали вести воображаемые разговоры со значимыми другими, вокруг которых выстраивались их эмоциональные цели» (с. 118). Здесь надо понимать и, если хотите, чувствовать, что автор пользуется специфическим термином, чтобы описать контекст и тип социальных связей (в данном случае близкие, первичные связи), которые имеют большое значение для процесса управления эмоциями (а помимо всего прочего, показывает собственную теоретическую позицию). Известно, какой перспективы придерживается автор, какие теории и эмпирические исследования он выбирает для иллюстрации, – С. Харрис работает в основном в рамках символического интеракционизма. Это совершенно оправданно, поскольку социология эмоций берет истоки именно в этой традиции (популяризации и институционализации этого направления способствовала прежде всего книга А.Р. Хокшилд, творчество которой условно можно отнести к общему течению интеракционизма). Это важно, поскольку многие тезисы книги можно до конца понять, изучив это направление в социологии. Поэтому Харрис фокусируется прежде всего на межличностных (чаще всего повседневных) взаимодействиях, где, отмечая важность эмоций, показывает, что именно на непосредственных межличностных и групповых взаимодействиях строится, к примеру, система неравенства или система культурных представлений. Поэтому же он отмечает социальную «сконструированность» эмоций и их культурные определения в качестве важнейших аспектов самих эмоциональных состояний.

Учитывая вышесказанное, хотя настоящий учебник и представляет собой именно «приглашение» в социологию эмоций, но подразумевает более глубокое знакомство с основными понятиями и теориями социологии, без которых трудно усвоить и понять, а затем и приступить к социологическим исследованиям эмоций. Помимо этого, Харрис только фрагментарно затрагивает некоторые конкретные эмоции (горе, стыд, волнение и проч.), без погружения в изучение которых немыслима социология эмоций (хотя автор и снабжает каждую главу специальной литературой по данной тематике).

Поэтому «новички» в области социологии могут испытывать трудности, если начнут знакомство с социологией вообще через эту, без сомнения, интересную и привлекательную субдисциплину. Однако, надо признать, учебник, как уже было сказано, стимулирует интерес к социологии в целом – люди всегда интересовались своими чувствами, – поэтому автор через изучение основ социологии эмоций предлагает идти к более глубокому пониманию социальной жизни и более информированному эмпирическому исследованию общества. В этом смысле преподавание социологии эмоций, несмотря на трудности и сложности, которые можно долго перечислять (например, нужны дополнительные компетенции и квалификация, анализ литературы в основном на иностранных языках, бесконечное множество исследований и примеров и многое другое), является удовольствием, потому что студенты «оживляются», когда обсуждают чувства, им всегда интересно, они задают множество вопросов и, соответственно, мотивируются к прочтению специальной литературы, обращают внимание на эмоциональные состояния в повседневной жизни, описание и изображение эмоций в художественной культуре и проч. Очевидно, у студентов расширяется кругозор не только в области социологии, но и в сфере культуры, также студенты учатся говорить, управлять чувствами, когда полагают это необходимым, учатся отличать научные знания об эмоциях от распространенных, но обыденных представлений.

В-третьих, учебник написан так, что открывает перспективу для междисциплинарного и внутридисциплинарного сотрудничества. Хотя автор сфокусирован на социологическом подходе к эмоциям, он постоянно дает понять, что в других дисциплинах социологи могут найти дополнительные обоснования к своим тезисам. В главах об эмоциональных нормах и идентификации эмоций автор демонстрирует, насколько сложно ограничиваться только одним подходом, например, чтобы эмоциональные нормы стали «видимыми», необходимы кросс-культурные сравнения, примеры из других областей и дисциплин. Автор пишет: «Любой специалист, изучающий людей, может начать исследовать эмоции, поскольку без них невозможно понимание человеческого поведения и социального мира. …Эмоции следует изучать с точки зрения разных перспектив и рискованно предполагать, что одна дисциплина имеет монополию на истину» (с. 29–30).