Увереннее всех чувствовал себя в лесу Дед. Он то и дело исчезал за стволами, и когда мне казалось, что он потерялся, неожиданно выныривал откуда-то сбоку и некоторое время бежал рядом, высунув язык. В курчавой шерсти запутались желтые иглы, мелкие сучки. Убедившись, что мы живы и здоровы, Дед снова исчезал.
Совсем рядом раздался громкий треск. Я даже остановился. Из кустов взметнулась большая серая птица и, часто махая крыльями, поднялась над деревьями. Я ни разу не видел глухарей, но сразу сообразил, что это глухарь. Отец рассказывал про эту птицу — самую крупную боровую дичь.
Аленка тоже услышала, как взлетел глухарь.
— По-моему, мы уже заблудились, — сказала она.
— Будем ждать вертолет.
— В какой стороне дом?
Я знал, в какой стороне дом, но, чтобы проверить сестру, кивнул совсем в другую сторону.
— Может быть, там? — показала она куда-то вбок.
Теперь я и сам стал сомневаться. Из-за глухаря я потерял ориентировку, а последняя отметка была сделана далеко от этого места.
— Я думала, заблудиться гораздо труднее, — сказала Аленка.
— Никакой вертолет нас в этой глуши не увидит.
— Ты действительно не знаешь, где дом?
— Давай кричать? — предложил я. И первый крикнул: «А-а-у-у!» На мой крик тут же прибежал Дед и удивленно уставился на нас.
— Веди домой! — сказал я ему. — Понимаешь, домой!
Дед покрутился на одном месте, затем помахал хвостом: дескать, понял вас, следуйте за мной — и побежал. Мы — за ним. Дед вел нас минут семь. У толстой сосны с вылезшими наружу корнями остановился и припал на передние лапы. Мы увидели нору. Наверное, лисью. Вот к чьему дому привел нас Дед. Теперь я не на шутку забеспокоился: все мои отметки были потеряны. Кругом сосны и ели, одинаковые и молчаливые.
Дед, повизгивая, смотрел на нас. Приглашал войти в нору. Я отвернулся от него: подвел старик! Тогда он стал разрывать нору. Сначала рыл передними лапами, затем задними отпихивал кучу песка.
— А если лисица там? — спросила Аленка.
— Смылась рыжая, — ответил я.
Мы сидели на жестком мху и смотрели, как работает Дед. Он копал с упоением. Залезал до половины в яму, шумно втягивал в себя воздух, фыркал. Курчавая морда — в желтом песке. Хорошо, что у Деда глаза спрятались в шерсти, а то песок попал бы.
С сосны, под которой мы сидели, свисали длинные пряди седого мха. Пряди шевелились, цепляясь за кору. Наверху кто-то возился, и на нас падали сухие иглы. Из норы торчал рыжий с подпалиной хвост Деда. Пятясь задом, пес наконец выбрался наружу. Отряхнулся, обдав нас песком, и виновато улегся рядом. Он дышал тяжело, и с языка капала слюна. Нора оказалась пустой. Зря старался Дед. Целую кучу песка вывернул. А лисицы и след простыл.
— Сколько дней человек может прожить без еды? — спросил я.
— Много, — ответила Аленка.
— Я бы на третий день умер, — сказал я. Мне уже захотелось есть.
— Без еды человек двадцать дней и больше продержится, а вот без воды…
— Я пить хочу, — сказал я.
— Без воды человек может с неделю выдержать. А верблюд…
— Я не верблюд, — сказал я. — И вообще эта твоя дурацкая затея…
— Мог бы и дома остаться…
— Все равно пришлось бы тебя искать… Думаешь, я так и поверил, что нас разыскивать вертолеты помчатся?
Минут пять мы пререкались с Аленкой. Просто так, от нечего делать.
А потом я снова приказал Деду вести нас домой. Кажется, на этот раз он меня правильно понял. Или просто проголодался и его самого потянуло к дому.
Уже через полкилометра я стал узнавать свои отметки. Дед вел домой по старым следам. Он весело трусил впереди. За ним шел я, последней плелась Аленка. Ей не хотелось так быстро возвращаться домой. Ей хотелось одну ночь пронести на дереве. Как обезьяне.
В просвете деревьев показалась черная крыша нашего дома. Сверкнуло жарким серебром озеро. Дед с радостным лаем бросился вперед.
На крыльце в клетчатой рубашке с закатанными рукавами стоял отец и поджидал нас обедать.
— Я думал, вы заблудились, — сказал он.
Я сидел на дырявой лодке, когда над озером низко пронесся реактивный истребитель. Он блеснул серебром и пропал за лесом. Немного погодя показались два вертолета. Развернувшись над лесом, они сделали круг над островом.
Я не верил своим глазам: с острова в небо поднимался небольшой прозрачный шар. Он блестел в солнечных лучах, пускал зайчики. К шару что-то привязано.
Солнце слепило глаза, но я рассмотрел предмет. Это была черная фигурка человека, вырезанная из картона или другого твердого материала. Руки и ноги человека растопырены. Фигурка смешно покачивалась на тонкой, почти невидимой привязи.
Вертолеты скрылись за лесом, а прозрачный шар с человечком поднимался все выше и выше. Скоро он стал совсем маленьким, а человечек превратился в черную точку. Я моргнул всего один раз, но шар и человечек бесследно исчезли. Словно только и ждали, чтобы я моргнул. Растаяли в синем сияющем небе.
Я смотрел на остров и думал: какая связь между вертолетами, островом и воздушным шариком с человечком? Кто выпустил этот шар?
Я хотел позвать Аленку, рассказать ей обо всем, но раздумал. Не поверит. Скажет, голову напекло. Я и сам не поверил бы, если бы все это не увидел собственными глазами.
