Превыше чисел - [6]

Шрифт
Интервал

Пришла «скорая помощь», и докторша, привычно и легко присев перед лежащим, щупала пульс, которого не было, и подымала веки над мертвыми глазами, одновременно она что-то говорила дочери, и та перестала кричать и, всхлипывая, отвечала. Потом санитары вытащили старика из узкого прохода, погрузили на «скорую», и все уехали.

Аня с робостью перешагнула через порог открывшейся двери и, стараясь не ступать на то место, где лежал только что мертвый, пошла прочь.


На другой день была консультация по теории обыкновенных дифференциальных уравнений, и студенты, по-весеннему возбужденные и рассеянные, вели себя очень шумно. Преподаватель, доцент Зинаида Васильевна, молодая горбатая женщина, сделав несколько замечаний, сказала, наконец, своим ровным звучным голосом:

— Вы очень невнимательны сегодня. Отменить бы для вас весну!

Все заулыбались преподавательской шутке, а Аня вдруг вспомнила громоздкое тело, загородившее выход, и старух, шепчущих, словно Парки, и как потом шла она с почты, впервые бесцельно блуждая переулками и слыша за собой слова вечной скорби: О, горе! О, боги! О, горе нам смертным!

Она жадно вдыхала жидкий городской воздух и жадно смотрела на городскую весну, на темную, тяжелую воду в канале, а над водой тополь, весь разбухший, растопырившийся от нового сока, и бумажный голубой кораблик, уплывающий вдаль по темной воде… Она впервые ощутила краткость своего видения и необходимость вобрать его в себя вместе с весенней радостью и томлением, и как будто ее окутывал невидимый весенний пар, подымающий каменные плиты, так что хотелось раствориться в гудящем воздухе и быть! непременно быть! во что бы то ни стало быть в жизни, во всем быть вопреки смерти.

И как волна поднялись откуда-то из вселенной ее двадцатилетней души протест и раздражение молодого тела, запертого в каменном доме и в каменном городе, когда нужно быть на воле и рождаться вместе с новой весной, а не слушаться и не слушать Зинаиду с ее тысячью формул, которым не надо ни весны, ни жизни… И глядя в упор на Зинаиду своими косящими от страсти глазами, Аня беззвучно сказала:

— Молчи, горбушка, отменить бы лучше тебя.

Но Зинаида Васильевна, конечно, не слышала ее слов и продолжала консультацию своим красивым поставленным голосом.

Рекомендуем почитать
Дождь «Франция, Марсель»

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».

Абракадабра

Сюжеты напечатанных в этой книжке рассказов основаны на реальных фактах из жизни нашего недавнего партийно-административно–командного прошлого.Автор не ставил своей целью критиковать это прошлое задним числом или, как гласит арабская пословица: «Дергать мертвого льва за хвост», а просто на примерах этих рассказов (которые, естественно, не могли быть опубликованы в том прошлом), через юмор, сатиру, а кое–где и сарказм, еще раз показать читателю, как нами правили наши бывшие власти. Показать для того, чтобы мы еще раз поняли, что возврата к такому прошлому быть не должно, чтобы мы, во многом продолжающие оставаться зашоренными с пеленок так называемой коммунистической идеологией, еще раз оглянулись и удивились: «Неужели так было? Неужели был такой идиотизм?»Только оценив прошлое и скинув груз былых ошибок, можно правильно смотреть в будущее.

Ветерэ

"Идя сквозь выжженные поля – не принимаешь вдохновенья, только внимая, как распускается вечерний ослинник, совершенно осознаешь, что сдвинутое солнце позволяет быть многоцветным даже там, где закон цвета еще не привит. Когда представляешь едва заметную точку, через которую возможно провести три параллели – расходишься в безумии, идя со всего мира одновременно. «Лицемер!», – вскрикнула герцогиня Саванны, щелкнув палец о палец. И вековое, тисовое дерево, вывернувшись наизнанку простреленным ртом в области бедер, слово сказало – «Ветер»…".

Снимается фильм

«На сигарету Говарду упала с носа капля мутного пота. Он посмотрел на солнце. Солнце было хорошее, висело над головой, в объектив не заглядывало. Полдень. Говард не любил пользоваться светофильтрами, но при таком солнце, как в Афганистане, без них – никуда…».

Дорога

«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».

Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».