Прерванное молчание - [41]
— Послушай, дорогая, — Обратился я к Элис. — Где, ты говоришь, живет Эрик… Э-э-э… этот парень, Джон?
— Что случилось, пап? — Она вскочила с кресла.
— Ничего. Не волнуйся, — успокаивал я ее, а заодно и самого себя. — Так у тебя есть его адрес?
— Да. Я поеду с тобой!
— Нет-нет, ты оставайся с мамой. Я позвоню.
Я быстро вышел, сел в машину и помчался по адресу, который дала мне Элис. Я только надеялся, что успею застать Стоуна до того, как он ударится в бега.
2.
Я настойчиво стучал в дверь квартиры, где жил Эрик. Наконец, замок щелкнул и на пороге появился Стоун. Увидев меня, он ничего не сказал, опустил руки и отошел в сторону, оставив дверь открытой. Это означало: «Черт тебя возьми, Миллер, от тебя не отделаешься». Я зашел в квартиру. Эрик уже собрал вещи, которых было совсем не много — одна спортивная сумка. На столике лежала начатая пачка сигарет. Стоун выглядел плохо. Он казался уставшим и изможденным. Так обычно выглядят люди после нервного срыва, когда эмоций больше нет, а все силы были потрачены на долгую истерику. Мне предстоял, наверное, самый тяжелый сеанс психоанализа в жизни, ведь все это теперь имело непосредственное отношение ко мне и к моей семье. Эрик Стоун, сам того не желая, стал частью моего мира, и я должен был что-то с этим делать.
— Можно закурить? — Спросил я, указывая на сигареты.
— Кури, — ответил Стоун.
Я закурил и закашлялся с непривычки.
— Эрик, давай поговорим?
Он как будто не слышал меня, как будто даже не замечал моего присутствия — просто запихивал оставшиеся вещи в сумку.
— Эрик! — Повторил я. — Давай поговорим! Мы же взрослые люди…
— О чем ты хочешь поговорить? — Отозвался Стоун.
— Черт! Мне о многом хотелось бы с тобой поговорить! О тебе, об Элис, о том, что между вами было…
— Не о чем говорить, Фрэнк, — перебил он. — Я не знал, что она твоя дочь. Прости меня. Я уеду, и вы больше никогда обо мне не услышите. Я не должен был… — он остановился, как будто подбирая нужные слова.
— Эрик! — Во мне не было больше ничего от психиатра. Я был теперь совершенно безоружен перед этим парнем. Я был даже не защищен. Он говорил о моей дочери. Я теперь был просто отцом, который все еще твердо верил, что его дочурка не могла связаться с плохим парнем. — Она любит тебя, неужели ты не видишь!
— Ох, Фрэнк, — он посмотрел на меня, и я снова оцепенел от его взгляда. — Не начинай со мной этих разговоров. Ты же знаешь, я не пойму.
— Да ты бы слышал, что она говорила о тебе! Ты хороший парень…
— Она же ничего обо мне не знает! Совершенно ничего! Она даже не знает моего настоящего имени! А я не хороший парень, и тебе это известно, Миллер! — Он сделал паузу. Потом повторил мою фамилию как-то немного удивленно. — Миллер… Надо же, а я и не подумал о тебе.
Стоун говорил тихо, как будто у него просто не было сил на эмоции.
— Господи, Эрик! — Я двигался наугад, пытаясь найти правильные слова или подобрать тот самый нужный вопрос. — Ты же спас ей жизнь…
— Я не ее спасал, Фрэнк. Ты знаешь.
— Да, — кивнул я. Я прекрасно понимал, о чем он. — Ты спасал свою сестру.
— Каждый раз, — он закурил и опустился на пол. — Каждый раз, но… — он замотал головой, и в этом жесте было столько отчаяния, что хватило бы, чтобы разрушить целый город.
— Поговори с ней, Эрик! — Просил я.
— С кем?
— С Элис. Расскажи ей! Она поймет, я знаю, она же моя дочь!
— Рассказать? — Удивлению не было предела. — Фрэнк! Рассказать что? Что я застрелил своего отца, а перед этим трахнул свою младшую сестру? Это рассказать?
— Эрик, ты же знаешь, что все не так…
— Все так, Фрэнк. Все именно так и есть. И всегда было. Именно так.
— Эрик, ты же умный парень, ты же все понимаешь… — говорил я, но он, кажется, не слышал меня.
— Дженни ничего не помнит. Представляешь? — Он снова посмотрел на меня, переводя взгляд с потолка. — Она ни фига не помнит!
— Ты был у них? — Я не мог поверить.
— Да, — кивнул он.
— Ты говорил со своей матерью?
— Угу, — промычал он и продолжил. — Дженни все забыла. Она даже меня не узнала. Как будто меня и не было в ее жизни. Как будто для нее ничего не было. Она очень красивая… Такая хорошая…
— Как и ты…
— Нет, — ответил он и смахнул ладонью слезу. — Зачем ты пришел, Миллер?
Меня снова разрывали жалость и сочувствие к этому парню. Я будто бы увидел опять того маленького мальчика, испуганного, загнанного в угол своими собственными мыслями. Впрочем, это были даже не его мысли. Жестокий, извращенный до неузнаваемости, мир вложил эти мысли в его маленькую голову, и теперь мальчику предстояло как-то жить со всем этим. И он жил. Он дожил до двадцати семи лет, и — не скрою — я был удивлен.
— Эрик, — в очередной раз начал я. — Ты можешь хоть на секунду представить, что на самом деле все не так, как у тебя в голове? Что на самом деле мир не такой, каким ты его видишь? Что люди не такие? Ты сам не такой?
— Ты же знаешь ответ на этот вопрос, Фрэнк.
— А ты?
— Могу, — тихо ответил он. — Но тогда все становится еще более запутанным и непонятным, и я теряю ощущение реальности. Если я начинаю думать об этом, все путается, и я уже не могу отличить одно от другого, — он был так откровенен со мной. Наверное, сейчас, как никогда раньше. — Мне проще не думать.
Главные герои этой книги — подростки. Они проходят через серьезные испытания в жизни, через страх, боль, чувство вины и предательство. Они рассуждают о настоящей смелости, о необходимости вписываться в общество, о поиске себя. Их миры сталкиваются, как планеты, случайно сошедшие с орбит. И в результате этого «большого взрыва» случаются удивительные открытия.
Юре было двенадцать, когда после смерти мамы неожиданно объявился его отец и забрал мальчика к себе. С первого дня знакомства Андрей изо всех сил старается быть хорошим родителем, и у него неплохо получается, но открытым остается вопрос: где он пропадал все это время и почему Юра с мамой не видели от него никакой помощи. Не все ответы однозначны и просты, но для всех рано или поздно приходит время. Есть что-то, что отец должен будет постараться объяснить, а сын — понять.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Жизнь Гофмана похожа на сказки, которые он писал. В ней также переплетаются реальность и вымысел, земное и небесное… Художник неотделим от творчества, а творчество вторгается в жизнь художника.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
История превращения человека в Бога с одновременным разоблачением бессмысленности данного процесса, демонстрирующая монструозность любой попытки преодолеть свою природу. Одновременно рассматриваются различные аспекты существования миров разных возможностей: миры без любви и без свободы, миры боли и миры чувственных удовольствий, миры абсолютной свободы от всего, миры богов и черт знает чего, – и в каждом из них главное – это оставаться тем, кто ты есть, не изменять самому себе.
Жизнь подростка полна сюрпризов и неожиданностей: направо свернешь — друзей найдешь, налево пойдешь — в беду попадешь. А выбор, ох, как непрост, это одновременно выбор между добром и злом, между рабством и свободой, между дружбой и одиночеством. Как не сдаться на милость противника? Как устоять в борьбе? Травля обостряет чувство справедливости, и вот уже хочется бороться со всем злом на свете…
«Однажды протерев зеркало, возможно, Вы там никого и не увидите!» В сборнике изложены мысли, песни, стихи в том мировоззрении людей, каким они видят его в реалиях, быте, и на их языке.
Всю свою жизнь он хотел чего-то достичь, пытался реализовать себя в творчестве, прославиться. А вместо этого совершил немало ошибок и разрушил не одну судьбу. Ради чего? Казалось бы, он получил все, о чем мечтал — свободу, возможность творить, не думая о деньгах… Но вкус к жизни утерян. Все, что он любил раньше, перестало его интересовать. И даже работа над книгами больше не приносит удовольствия. Похоже, пришло время подвести итоги и исправить совершенные ошибки.