Преображения - [16]

Внезапно Майкла осенило, и он с облегчением улыбнулся. Телепат, как же! Нет, все куда проще, проще и приземленнее.

— Ты что, навел обо мне справки? — уверенно осведомился он, убежденный, что угадал. Не так уж трудно, в конце концов, выяснить всю подноготную обыкновенного человека, не участвующего ни в каких секретных делах. — Зачем? Чтобы произвести впечатление? Почти удалось.

— Нет, я не наводил справки, — лениво возразил Людовик, принимая из рук официантки свою чашку кофе. — Просто именно так начинаются многие истории…

— Истории? Какие это? И как — именно так? — насупился Майкл, недовольный, что не сумел сбить спесь с высокомерного собеседника.

А тот с прежним скучающим видом растолковывал свою мысль:

— Я говорю об историях людей, подобных тебе, друг мой. Людей, которые волею судьбы очутились в этом вот мире.

— А раньше они, такие же бедолаги, как я, жили в другом мире? — не без яда уточнил парень, зачерпнув из вазочки горсть орешков и принявшись остервенело их грызть, почти не ощущая вкуса. — Позволь предположить: в некоем многоцветном… так?

— О, ты осмелел, — усмехнулся Людовик, глаза его залучились лукавством. — Даже выговорил вслух запретное слово…

Майкл покраснел:

— Я не трус, если ты на это намекаешь. Я просто осторожен и умен… в отличие от тебя, если на то пошло.

— Пускай так, — снисходительно допустил мужчина. — Так вот, отвечая на твой вопрос: да, ты раньше жил в нормальном многоцветном мире. И ты не один такой… вас много. И каждый прожил в той яркой реальности свою жизнь, получил свой опыт… несовместимый с окружающей убогой красно-черно-белой действительностью. А потому ваши воспоминания, как бы правильно выразиться? Они подстроились под нынешнии реалии. Изменились… согласись, гораздо удобнее заставить одного человека поверить, будто он одинок и переехал в новый город, чем перекраивать память нескольких людей, создавая новичку фантомных друзей «прошлого» — прошлого, которого, по сути, нет. Я понятно объясняю?

Майкл тряхнул головой, словно хотел тем самым избавиться от наваждения, вызванного пространной тирадой Людовика. Все, что он сказал, звучало дико, моментами слишком туманно… и пугающе знакомо. Каждая фраза Клондайкса вонзалась в Риверса незримым болезненным шипом, воскрешая хаотичные ассоциации. Парню чудилось, будто его ввели в некий транс, и интерьер кафе вдруг стал до странности ирреальным… напоминающим неудачные декорации. Возникло чувство, что, стоит протянуть руку и дернуть за невидимый шнур, и мишура спадет, обнажив истинную картину мира — возможно ту, о которой так настойчиво твердил Людовик.

«Он гипнотизер!» — с испугом подумал Майкл, делая поспешный глоток кофе и пытаясь привести мысли в порядок. Теперь он старательно избегал взгляда мужчины напротив — говаривали, смотреть в глаза людей, обладающих гипнотической волей, опасно… такие личности умеют правильно подбирать комбинации фраз и внушать своим жертвам опасные мысли, внедрять совершенно ненужные идеи.

«Вот как они действуют, — осенило его. — Вот как становятся сектантами… начинают верить в ерунду…!»

Но нет, с ним номер не пройдет. Он не позволит делать из себя дурачка, он не столь наивен… и тоже силен духом… по крайней мере, достаточно силен, чтобы сопротивляться.

— Интересная теория, — хрипло сказал парень вслух, вперив в своего визави лихорадочный взгляд… пытаясь выиграть в этой игре в «гляделки». — Напоминает фантастический рассказ… но есть нестыковки в сюжете.

— Какие, например? — любезно уточнил Людовик, без зазрения совести угощайтесь миндалем из вазочки Майкла.

— Например, если верить тебе, то каждый человек должен возникать из ниоткуда… то есть каждый должен быть, подобно мне, приезжим…

— С чего ты решил? — удивился Людовик, причем столь явственно, что с него даже на миг спала его царственная отстраненность.

— Ну, как же? Если все мы родом из этого загадочного мира…

— Не все, — перебил его Клондайс с тенью нетерпения. — Многие рождаются здесь. Если ты женишься и заведешь ребенка — этот ребенок будет изначально жить тут. Кроме того, со временем даже те из людей, которым посчастливилось хотя бы в далеком прошлом увидеть иную реальность, год за годом все больше адаптируются в Мире Теней… и память их соответственно меняется.

Майкл поежился, собеседник раздражал его, но прекратить разговор парень не решался.

— Почему ты так нервничаешь? — в упор глядя на него, спросил Людовик. Казалось, он читает по лицу, как по книге, словно эмоции запечатлелись в выражении глаз Риверса, в его манере поджимать губы и морщить лоб… пожалуй, так оно и было, хотя Майклу было досадно сознавать, что за тридцать лет он так и не научился скрывать свои мысли.

— Я нервничаю, потому что людей, которые верят в такое… верят в ЦВЕТА… а тем более видят их, пускай и во снах… таких людей лечат, лечат насильственно. Я… не хотел бы стать таким пациентом, — и он завершил свое краткое пояснение неубедительным смешком.

— Ты им не станешь, не переживай, — успокоил Людовик.

— Надеюсь… — поежился парень, невольно вспоминая рассказы-страшилки приятелей о тех несчастных, что пережили пытку лечебницами. Говорили, их кололили наркотическими препаратами, подавляющими волю, убивающими личность… почти не кормили… иногда — лечили электрошоком. В общем, превращали в растения. Из таких лечебниц обычно не выходили, разве что на попечение родственников — воли к жизни у вчерашних пациентов не оставалось. За подобными бедолагами приходилось следить, кормить буквально из ложечки, уговаривать прогуляться…